Можно подумать, что он читает самые потаенные ее мысли.
— Я ничего не боюсь, — твердо заявила она.
— Ничего? — засмеялся он, и у нее заскребло на сердце. В этом смехе прозвучал вызов. И в то же время — обещание.
— Почти ничего, — уточнила она, сбавив тон.
— Тогда пойдем погуляем среди деревьев, моя золотая девочка. Мне нужны простор и воздух. И мне нужна ты, чтобы освещать путь. А я буду тебя охранять.
Сердце Селины екнуло. Ясно, он играет с ней.
— Хорошо. Но вскоре я должна вернуться к Летти. Она будет беспокоиться обо мне. — Селина знала, что идти не следует, что ни одна молодая леди не должна ставить под угрозу свою честь. Но ничего не могла с собой поделать.
— Я вскоре доставлю тебя назад.
Они медленно спустились по каменным ступеням. Правой рукой Джеймс держал руку Селины, а левая его рука легла ей на талию. Дорожка извивалась среди подстриженных кустов, которые поднимались выше головы девушки. Вскоре уже ни один луч света из окон дома не достигал прекрасной пары. Селина ощущала себя отрезанной от всего мира. Ей было страшно.
— Я думаю, дальше идти не надо, — сказала она робко. — Здесь предостаточно свежего воздуха.
Они остановились под раскачивающейся веткой каштана. Луна проглядывала сквозь листву, кружевная тень дрожала на траве у их ног.
— Как пахнут цветы.
— М-м.
Джеймс прижался грудью к спине Селины и обвил руками ее талию.
— Я думаю, это розы сорта «Милый Уильямс». И ночные фиалки. — Ее сердце билось так сильно и бурно, что он, должно быть, чувствовал эти удары.
Он с нежностью потерся подбородком о ее волосы. Нежно повел им взад-вперед.
— Но мои самые любимые цветы — полевые. Они всегда напоминают мне родной дом. Дорсет.
На мгновение он замер.
— Время от времени, когда удается, я выезжаю верхом ночью к побережью. Ветер несет мне в лицо запах морской воды и диких трав. Мой маленький мерин по кличке Клеопатра…
— Мерин?
— О да.
— Но… Ну да ладно. Он вороной?
— Нет, серый. Он понимает каждое мое слово.
— Итак, серый мерин по кличке Клеопатра?
— Совершенно верно. Он бы тебе понравился, если бы ты его увидел.
— Не сомневаюсь, что увижу, — сказал Джеймс и нежно поцеловал ее в висок. — Чувствую, я смогу полюбить все, что важно для тебя, Селина.
Он загадка: то холоден, жесток, способен испугать, то, мгновение спустя, — нежен настолько, что можно расплакаться. Только она никогда не плачет.
Почти незаметно для Селины его руки сдвинулись с ее талии и скользнули выше, пока большие пальцы не остановились на нежной, чрезвычайно чувствительной нижней части грудей. Он целовал ее шею, плечи. Селина чувствовала его дыхание, ласковое, словно шелк, на нежных выпуклостях в вырезе платья. Он глухо застонал. Значит, он и получал наслаждение? Касаясь ее? Полуприкрытые глаза Селины широко распахнулись.
