Он поднялся на ноги, увлекая ее за собой.
— Тем чувствам, что толкали бы их к… падению.
— К падению? — Он покачал головой, не сразу сообразив, о чем идет речь, затем улыбнулся. — А, чувства. Ну конечно, и у нас, мужчин, они есть, но не совсем такие же, мне кажется.
— Мужчины сохраняют способность контролировать себя.
Вид у нее был настолько убитым, что Джеймс попытался привлечь ее к себе.
Селина решительно отступила в сторону.
— Дейвид будет так разочарован во мне.
Джеймс чуть не разинул рот:
— Дейвид? Кто такой Дейвид?
Ее глаза наполнились слезами.
— Он мой старый друг. Священник. Он будет разочарован, узнав о моем падении. Но, может быть, для меня еще не закрылся путь к спасению…
Ее слова сыпались, как мощные удары.
— Но послушай…
— Я должна пойти и отправить весточку Дейвиду. Потом я вернусь в Дорсет. В противном случае единственный выход — монастырь.
— Монастырь? Черта с два! — Джеймс не собирался извиняться за свой язык. — Монастырь, как же. Ты останешься вот здесь и никому не заикнешься о том, что было между нами. Понятно?
Она смотрела на него в упор.
— Мне надо в дом.
— Тебе надо дать мне ответ.
— Почему? Ты скоро устанешь от моих притязаний на тебя. О Боже. — Она потерла лоб рукой. — Я не представляла себе, как всесильны чувства. Ничего удивительного, что от них трудно излечиться.
— От них никто и не собирается излечиваться! — Джеймс резко притянул ее к своей груди, горящими глазами посмотрел ей в лицо. Она выдержала взгляд, и он прочитал в ее глазах полное отчаяние. Тут поможет единственное средство — невероятный, но необходимый шаг.
— Селина.
— Да?
— Я кое-что скажу тебе, но хочу, чтобы ты обещала никого не посвящать в нашу тайну, пока не придет время. Я тогда дам тебе знать.
— Обещаю, — сказала она с безжизненным выражением.
— Очень хорошо, — сглотнул Джеймс. — С тобой я совершил открытие чего-то совершенно нового для себя. Я не совсем разобрался, что это значит, но это крайне важно.
Постепенно мрак в ее глазах исчезал.
— В самом деле?
— Да. То, что только что было, свершилось между тобой и мужчиной, который никогда прежде не сталкивался с такой страстью. Я знаю одно: почему-то ты мне дороже всего, и больше никаких разговоров о монастырях.
— Но…
Его ладонь заставила ее умолкнуть.
— Больше никаких вопросов. Надо подождать и посмотреть, что происходит. А пока ни одна душа не должна узнать о том, что связало нас. Ты можешь обещать мне и это тоже?
— Итак, падение не столь уж важно?
