Погода подводила — можно было ожидать всякого, вплоть до грозы. Как бы повторялась ситуация при первом американском взрыве в Аламогордо — там тоже с погодой не заладилось, и тоже неожиданно, вопреки прогнозу синоптиков. Генерал Лесли Гровс в своей знаменитой книге «Теперь об этом можно рассказать» писал: «Главная неприятность была связана с погодой. Тот вечер оказался дождливым и ветреным. Многие настаивали, чтобы испытание были отложено хотя бы на 24 часа».
Опасаясь капризов погоды, американцы вынуждены были отложить взрыв, у нас же вышло наоборот — Курчатов, опасаясь неожиданностей от ветра и дождя, решил перенести взрыв с 8.00 на 7.00.
В 6.33 29 августа 1949 года произвели вскрытие опломбированной двери в аппаратную и было включено питание системы автоматики. 1300 приборов и 9700 индикаторов находились в готовности зарегистрировать все явления взрыва.
Диспетчер опыта Мальский по трансляционной системе оповещения периодически нараспев объявлял время, оставшееся до взрыва.
В 6.48 был включен автомат поля — автомат поэтапного задействования устройств подрыва капсюлей атомного заряда.
В 6.50 автомат поля включил накал всех ламп в приборах, расставленных по радиусам опытного поля.
Накалялись, конечно, не только нити радиоламп — рос накал и внутри тех, кто был сейчас на КП.
За три минуты до времени «Ч» Берия, Курчатов, члены Специального комитета Первухин, Завенягин, Махнев, незанятые непосредственно финишными операциями руководители Саровского КБ-11, разработавшего РДС-1, подошли к открытой двери, приготовили тёмные защитные очки.
Через десятилетия, в «перестроечные» времена, известный физик И.Н. Головин, сотрудник курчатовской Лаборатории № 2, осчастливил публику рассказом о том, что когда был запущен автомат поля, Берия якобы сказал Курчатову что-то вроде: «А ничего у вас не выйдет».
Здесь налицо стремление представить Берию провокатором, но Ю.Б. Харитон по поводу этой сплетни, прямо опровергая Головина, написал: «.такого не было. Головин на этих работах не был, а слухи распространялись всякие.»
За 20 секунд до взрыва оператор по команде начальника подрыва включил главный рубильник, соединяющий «изделие» с системой автоматики, и ровно в 7.00 вся местность озарилась ослепительным светом. Приблизительно через 30 секунд к командному пункту подошла ударная волна.
Стало ясно, что опыт удался. Все бросились друг к другу, обнимались, поздравляли друг друга, кричали: «Она у нас есть!», «Мы сумели её сделать!»
