За дорогой и полями темнела на горизонте далекая синяя гряда Уральских гор, и над нею в утреннем небе сиротливо маячило зябкое солнышко. Старший брат продолжал:
— Ты у нас одна. Наша младшая сестра. И мы за тебя отвечаем.
— Я не маленькая. Сама за себя отвечу. Не мешайте нам. Как не стыдно. Фу!
Средний нетерпеливо выругался:
— Хватай ее за косы!
Младший с круглым лицом ухмылялся, скалил белые зубы и поводил печальными глазами:
— Галия! А как же Салим?
Она ответила:
— У него и там много невест. Сколько раз он уже сватался и к Флюре, и к Кадиче, и к Дание. Хватит с него.
С улыбкой позвала из шалаша:
— Федор!
Ромашкин проснулся, услышав свое имя, натянул быстро сапоги и, пригибаясь, вышел, зажмурился от света. Все замолчали. Галия взяла его за руку.
— Вот мой жених.
«Жених» рассмотрел всадников, почувствовал себя неловко и, услышав шепот Галии: «Это мои братья. Берегись!», наигранно присвистнул:
— Ого! Какой у нас почетный караул! Здравствуйте!
Братья молча уставились на него. Ромашкин стоял перед ними выпрямившись, в своей немудреной походной одежде, сбитых пыльных сапогах, с непричесанным чубом, под которым голубели зоркие глаза, и тихая улыбка раздвигала добродушные большие губы. «Мордастый, в общем», — обругал он себя и, откинув пятерней волосы со лба, повернулся к Галие.
— Полейте мне, прошу вас.
Он обратился к ней ласково на вы, чтобы поддразнить ее братьев. А то, что Галия назвала его женихом, так это никого не касается. Братья поняли насмешку, злились, что объездчик спокойно и тщательно моет руки и лицо, а он наблюдал за ними краем глаза, гадая, посмеют ли они тронуть его и как считать — на посту он сейчас или нет.
Старший громко кашлянул и, хлестнув плетью коня, поднял его на дыбы. Галия засмеялась, любуясь Федором, и, зачерпнув ковшом из ведра, спросила его:
— На голову лить? — будто братьев совсем и не было рядом. Она уже забыла о том, что минутой раньше боялась ссоры или драки.
И тут началось. Кто-то из братьев отвязал лошадь объездчика и со стреляющим щелчком стеганул кнутом по ее крупу. Она призывно заржала и отбежала в сторону.
— У меня, между прочим, и ружье есть, — проговорил сквозь зубы Ромашкин. И добавил: — Я объездчик всего района. И вам за нападение на пост может не поздоровиться.
Всадники загалдели разом:
— Будь ты хоть генералом!
— Сестру мы тебе не отдадим!
— У нас на Галию договор есть с другой семьей.
— Пока ты в тюрьме сидел, ее уже сосватали.
— Да и Салим каждый день ей приветы передает.
