— Но, в конце концов, виски взяло верх, — пробормотал Митчелл.
— Этого следовало ожидать, — пожал плечами Дженнисон. — Что до Клейтона, он был высокого роста, широкоплечий и всегда невозмутимо спокойный. Никогда не повышал голоса, но твердо знал, чего хочет. Эндрю Робинсон на него похож. К тому времени уже лет десять, как большим боссом в городе был Клейтон. Когда Уорнер прикончил его, мы было решили, что отделались от этой мерзости, но освободившееся место тут же занял Робинсон… и все осталось по-прежнему.
— Поменьше эмоций, Дженнисон! — прервал его Митчелл. — А то Джерри вообразит, будто Уорнер ухлопал Клейтона из политических побуждений. А ведь ничего подобного! На самом деле, во всем виноваты виски и эта баба.
— Когда-то отец мне об этом рассказывал, но все давно вылетело из головы. Продолжайте, Дженнисон.
— Сам я видел жену Клейтона всего два-три раза, но о ней столько болтали, что казалось, будто мы хорошо знакомы. Ослепительная блондинка. Когда все это случилось, ей было лет двадцать шесть — двадцать семь. Клейтон не мог не знать, что его жена — прелегкомысленная особа, и на самом деле ссора произошла из-за ненависти, которую они с Уорнером испытывали друг к другу. Это были не только политические противники — они на дух не выносили один другого. И в тот день, когда Клейтон заявился в газету и сказал, что Уорнер позорит его жену, он просто искал предлог для серьезной стычки.
— А Уорнер и впрямь опозорил ее?
— Вполне возможно.
— Должно быть, ему доставляло особое удовольствие ухлестывать за женой врага, — заметил Митчелл.
— Так вот, однажды утром Клейтон ворвался в редакцию и направился прямо в кабинет Уорнера. Вашего отца, Джерри, не оказалось на месте — только мы с Рэем и два-три репортера.
— Да, — кивнул Митчелл, — когда Клейтон вошел, я стоял у стола главного. Клейтон приблизился и спокойно заявил: «Предупреждаю вас: не смейте больше разговаривать с моей женой». Уорнер встал, сжимая кулаки. Клейтон стукнул его. Уорнеру мешали кресло и стол — он не успел увернуться, и удар свалил его с ног. А Клейтон взял со стола сигарету, нарочито медленно закурил и спокойно вышел. Уорнер с трудом поднялся: удар по голове явно оглушил его. Я помог шефу встать.
Он тотчас же рванулся за Клейтоном, но я удержал его. Это было чисто инстинктивное движение. Помню, как Дженнисон подошел ко мне и сказал: «Отпустите его!» Правда, Дженнисон?
— Конечно. Я вижу это так ясно, будто все это случилось вчера.
