— Борн, да просыпайся же, ты, мля, султан, хренов. Вы бы хоть закрылись, любовнички. И не стыдно, спят, как суслики. Давай просыпайся, ты, мля!
— Уйдите, я вас не знаю, — мякнул не открывая глаз.
— Во, допился, мля, вставай, давай, атаман ждёт. Моё тело стало уезжать вниз. Открыл глаза. — Батюшки! Вот это кино! Борисов меня наполовину стащил с дивана, сопит недовольно, и шлёпает по щёкам.
— Себя пошлёпай! — я обиделся и полез опять на диван, досыпать.
— Шатров просил помочь, Рома. Помочь надо, байбак, мля! Пришлось просыпаться. — Так, я в трусах, ляльки вообще топлесс, дрыхнут. Что вчера было то? Борисов подал мне халат.
— Вы очень любезны, мистер.
— Пошли, Казанова! И давно ты так спишь?
— С детства. В голове был сумбур, во рту это самое…
— Что сразу с двумя?
— Не, на животе. А! Эти сами расколбасились. И меня пару раз валко шатнуло.
— Возлегли возле султана, — поддел Борисов. Вышли во двор. Солнышко ярко светит, птички поют. Вчерашние завезённые пожитки гостей испарились. Всё убрано и подметено. Ворота раскрыты, джип тихо работает на холостом ходу. В машину Борисов кладёт целую бухту верёвки. Умылся у колонки.
— Счас. И пошёл в маленький домик. Вернулся и застал у машины ошеломлённого Николаича в окружении клетчато-полосатой компании. Увидев меня, они рванули ко мне, как будто я им, что-то должен. — Оу. Журналисты приехали, акулы пера, мля! Компания окружила и стала совать визитки.
— Господин Борн, дозвольте….
— Не «пдозволю»! Дайте хоть в себя прийти…
— Видите, барин гневается, молодое люди. Борисов согнулся в полупоклоне. — Ай, молодца, Борисов. Молодые люди замерли с открытыми ртами. — А что, и вправду злой, даже вон халат опрыскал.
— Ждите! И величаво пошёл переодеваться.
— Барин выйдет через десять минут, господа. Борисов ещё ниже согнулся в поклоне. На полдороге я остановился.
— А как мы поступим с предстоящей поездкой? — спросил. Солнце светило в левый глаз.
— Дозвольте поехать с Эльзой, барин.
— Хорошо, товарищ Жуков. Мне ваш план нравится. Приступайте.
— Не извольте беспокоиться, хозяин. Борисов забежав наперёд, открыл мне двери.
— Актер, мля. Борн, с тебя бутылка.
— Сам такой. Через десять минут вышел. Борисов уехал, корреспонденты завалили вопросами. Самый настырный стал допытывать, как я отношусь к теории Дарвина о происхождении видов.
— Ну, у нас так. Утром тебе говорят — вставай слон. Потом — иди есть свинья. А вечером — иди ко мне, мой зайчик. Пресса офигела. Позади меня послышалось хихиканье. Обернулся. Лиэль стоит, снимает всё на видео, а Зося стоит с чашкой кофе. Помахал ручкой в камеру.
