И на какое-то время я преуспела в этом. Роберт был очарован мной и видел, что мы просто созданы друг для друга.
Он не мог оторваться от меня, хотя было ясно, его отсутствие не останется незамеченным, и это приводило меня в восторг. Наверное, я обладала особым даром привлекать мужчин и привязывать их к себе. Я была создана, чтобы заниматься любовью именно с ним, а он со мной.
Мы были очарованы друг другом, и мне казалось, что это должно быть очевидно всем без исключения. И когда мы вернулись к танцующим, я, признаться, чувствовала тревогу.
Королева наверняка заметила отсутствие Роберта, но обратила ли она внимание, что меня тоже не было? Скоро я узнаю. И тогда я испугалась. Что я буду делать, если Елизавета прогонит меня от двора?
* * *
В течение нескольких последующих дней королева ничем не дала понять, будто что-то заметила. Роберт не показывался при дворе, и я видела, что она по нему скучает. Елизавета была раздражительна и обронила замечание относительно того, что некоторые слишком возомнили о себе, воображают, что могут покидать двор, когда им вздумается, и их придется проучить.
Я была с ней, когда пришла новость о ссоре между графом Лестером и сэром Томасом Хиниджем. Роберт пригрозил, что проучит его палкой, а тот любезно ответил, что шпаги будут удобнее.
Елизавета пришла в ярость, но я видела, что к ее гневу примешивается страх. Она испугалась, когда поняла, что Роберта могут убить на дуэли. Королева вовсе не желала, чтобы ее фавориты так глупо вели себя. Она вызвала к себе Томаса Хиниджа и накричала на него. Неужели он считает, что имеет право на подобное поведение? Чтобы никто не смел больше вспоминать о шпагах! Иначе она напомнит им о топоре.
По-моему, королева даже надрала ему уши, потому что когда сэр Томас вышел, эти довески к голове горели, а сам он выглядел совершенно подавленным.
Когда настала очередь Роберта, я не могла удержаться, чтобы не подслушать.
С ним Елизавета разговаривала еще резче, чем с Хиниджем.
— Как ты не понимаешь! Я желаю вам только добра! Но у меня много верных слуг и я не могу осыпать милостями только одного. Помните, что здесь только одна госпожа и нет никакого господина. А тех, кого я возвысила, я могу так же легко столкнуть с вершины. Особенно, это касается тех, кто благодаря моей доброте слишком много о себе возомнил.
— Ваше Величество, — спокойно сказал Роберт, — я прошу отставки.
— Вы ее получили! — рявкнула в ответ взбешенная королева.
