Украденные ночи - Виктория Холт

Оглядываясь назад, я вижу цепочку событий, которые привели меня в этот старинный особняк, исполненный тайн и опасностей. И я всякий раз изумляюсь невинности и неискушенности той девочки, которой я была в том, другом доме, расположенном в удобной близости от театров. Мне тогда и в голову не приходило, что моя жизнь и мое воспитание очень отличаются от общепринятых в обществе стандартов.

Я помню, как стояла у окна, наблюдая за сгущающимися сумерками, ожидая появления фонарщика, каждый вечер зажигавшего фонари на площади. По утрам я просыпалась под цоканье копыт по булыжникам мостовой, хохот служанки, перебрасывающейся шутками с молочником, наполняющим молоком ее кувшин, шорох тряпок и щеток, которыми прислуга усердно натирала ступени лестниц и полировала медные ручки дверей. Они делали это, стараясь не шуметь и как бы украдкой, чтобы их хозяева думали, будто все, что обеспечивает их комфорт, магическим образом происходит само собой. Впрочем, вряд ли эти самые хозяева вообще когда-нибудь задумывались над тем, кто все это делает.

Что касается нашего собственного дома на Дентон-сквер, то по утрам нам надлежало вести себя особенно тихо, чтобы не беспокоить мою маму. Она редко вставала раньше полудня, поскольку ложилась спать далеко за полночь. Важнее ее отдыха для нас не было ничего, потому что вся наша жизнь вращалась вокруг нее. От нее зависело наше существование, а ее настроение определяло царящую в доме атмосферу. Она весела — и мы просто счастливы. Однако, когда она впадала в депрессию или уныние, а с ней это иногда случалось, мы передвигались по дому на цыпочках и разговаривали шепотом. Прочитав о гибели Помпеи, я начала сравнивать наше поведение с тревожным ожиданием людей, живущих на дремлющем вулкане, способном в любую секунду взорваться мощным извержением.

— Мы должны быть снисходительны, — отвечала на мои реплики Мег Марлоу. — Она — человек искусства.

Искусство каждый вечер, а иногда и днем увлекало ее в театр. Случались у нее и периоды «отдыха». Вот они-то и пугали меня больше всего. Следует отметить, что мы опасались не столько ее гнева, сколько уныния. К счастью, все ее настроения бывали скоротечны.