***
Эйленталь пришел в себя рывком. Спина, левая рука и правая нога, куда прилетели томагавки гоблинов, немного побаливали, голова раскалывалась, но как ни странно это звучит, эльф-изгой впервые за шесть лет чувствовал себя превосходно. Сосущая пустота в груди сменилась легким ласковым теплом. Сосредоточившись на этом ощущении, эльф удивленно замер.
- Такого не может быть! - прошептал дивный.
Давно позабытое чувство струящейся по телу энергии, наполнявшей члены жизненной силой истинного долгоживущего дарили радость и успокоение душе. Кровь весело бежала по жилам, сердце билось размеренно и ровно, а не с перебоями, причинявшими нестерпимую боль как совсем недавно.
Эльф медленно пошевелил правой здоровой рукой, она двигалась беспрепятственно. Осторожно выпростав руку из-под теплых шкур, в которые он был укутан, Эйленталь провел ладонью по лицу. Загноившиеся глаза и разбитый ударом дубины лоб закрывала широкая повязка, распространявшая резкое благоухание каких-то трав, эльф затруднялся определить каких именно. Медленно, временами морщась от боли, эльф ощупал себя, убедившись в отсутствии каких бы то ни было пут на нем, нащупал только тугую повязку стягивавшую грудь, в которой как он помнил было сломано как минимум два ребра. Нога и рука тоже были перебинтованы.
- Осталось только понять где я и кто мой спаситель.
До чувствительных ушей донесся разъяренный рев, претендующий на басовитое звучание, но по какой-то причине, немного не дотягивающий до этого звания. Эйленталь подорвался с постели, одновременно срывая повязку с глаз и не рассмотрев толком, где он находится, только успел понять, что в шатре, прихватив свой меч, лежавший рядом с шкурами, вывалился на улицу. Дивный едва не ослеп, резко попав из полутемного шатра под яркое солнце, с удвоенной силой бившее по глазам отражаясь от лежавшего вокруг снега. Рев смолк, Эйленталь крепко зажмурившись, выставил перед собой клинок и напряг слух. Откуда-то справа послышалась фраза на тролльем, эльф не понял ни слова, но понял, что рев исходил из этой глотки. По спине пробежал табун крупных мурашек, эльф непроизвольно поежился. Эльфу за время скитаний по Ледяной степи уже приходилось сталкиваться с великанами и встречи эти не приносили ему ничего хорошего. Оттуда же раздался звонкий детский голосок, слава Валларахель, на этот раз говорили на Всеобщем с легким акцентом:
- Кхат, невежливо говорить при госте на языке, которого он не знает.
