— А что же должен делать я? — весело спросил он, приподнимая брови.
Ответить я не успел. Раздалась отчетливая команда:
— Для приветствия спр-р-ра-ва, слушай, на караул!
Красноармейцы сделали четкое движение винтовками и замерли.
Начальник караула строевым шагом приближался к В. И. Ленину. Высоко поднята обнаженная шашка. Слышно, как хрустит песок под ногами. Вольский идет и смотрит на Ленина, не мигая; молодое, красивое лицо напряжено.
Владимир Ильич сначала поднял руку к козырьку, потом снял кепку и, опустив руки по швам, внимательно смотрел на приближавшегося начальника караула. А тот подошел вплотную и не может выговорить ни одного слова. Клинок его шашки, высоко поднятый сильной рукой, вздрогнул.
«Осрамились!» — написано было на лицах красноармейцев караула, когда они увидели растерянность Вольского. Но Ильич, не меняя своей позы, смотрел как-то по-отечески ласково и ободряюще. Глаза его словно подсказывали оробевшему командиру: «Ну что же, говорите, не стесняйтесь...»
Осмелев под этим ободряющим взглядом, начальник караула пришел в себя и громким голосом четко отрапортовал Ильичу.
Ленин пожимает руку счастливому Вольскому и быстро проходит перед строем почетного караула, приветливо глядя на красноармейцев. Лица бойцов засияли.
Владимир Ильич — в саду. Вокруг раздались восторженные крики:
— Да здравствует Ленин!..
— Ура — Ленину!..
Владимир Ильич поднимается в беседку, стоит, опершись на ручку стула, ждет, когда окончатся аплодисменты. Носовым платком он вытирает лоб.
Шум понемногу стихает, люди вплотную окружают беседку. Ильич начинает говорить... [43]
Я внимательно слушаю Ленина. Он говорит удивительно просто и понятно об очень сложных вопросах международной политики, о последствиях Брестского мира. Высказав основной тезис, Ленин обстоятельно его разъясняет, приводит много ярких, убедительных примеров. Напоминает о продовольственных трудностях, о том, что враги рассчитывают голодом задушить революцию, но хлеб в стране есть... его прячут кулаки, скупают спекулянты.
Глаза Ленина, его голос, когда он ведет речь о врагах рабочего класса, выражают то насмешку, то иронию, то сарказм, то гнев и негодование...
Я смотрю на рабочих. Все следят за каждым движением Владимира Ильича. Никто не шелохнется. Недалеко от меня стоит Клавдия Духонина — работник райкома партии. Ее молодое лицо раскраснелось.
Страстным призывом звучат слова Ильича, когда он говорит о гражданской войне, о последнем решительном бое с внутренними и внешними врагами революции, о борьбе с величайшей разрухой и с голодом.
