Малахов нашатырь держал наготове. Обычная история. И вся компания помещение покинула. Потом в кабинете Малахова еще посидели. Старший по званию звонил по телефону, короткими фразами переговаривался с кем-то, еще более старшим. Наконец девочка пришла в себя. Чаю выпила сладкого, слезу пустила, и ее увели. Заурчал мотор под окнами, и все. Малахов посмотрел на часы. Желнин еще минут сорок «поспал», Костю вызвал, и они пошли Желнина возвращать к жизни.
— Вставай, парень. Простудишься.
Его мутило, голова кружилась. Трупов имелось в наличии три. Четвертый пока не состоялся. Желнин оглядел свое новое место пребывания и остался им недоволен.
— А где хранитель вечности? — осведомился он у своих спасителей.
— У нас штаты сократили. А то был бы еще один свидетель. Лишний. И нетрезвый. А теперь пошли переодеваться. В палату тебе больше нельзя.
— А куда можно? — горько усмехнулся он, одеваясь в свою рабочую рубашку и костюм, с чем приехал в больницу.
— Есть одно место. Ты, главное, не волнуйся.
Через дверь, которая использовалась для выдачи тел родственникам, его вывели на задний двор. Малахов вернулся к своим трупам и выздоравливающим, а Костя вывел Желнина на улицу.
— У меня «Запорожец», брат. Давай как-нибудь втиснемся. Аккуратно.
Двигатель мягко и признательно заурчал, почувствовав хозяина.
— Хорошая машина. Без затей, — отметил Костя.
— Неплохая.
— Побыл ты, парень, в жертвах, побыл в трупах. Сны-то какие видел на столе?
— Никаких. Хладность и запустение.
— Школьницу приводили. Лет шестнадцати.
— И как?
— Плохо стало.
— А чины?
— С удовлетворением отметили факт наличия. Возможно, с ними был и убийца в белом халате. Судя по приметам, он.
— Сомневался?
— Сомневался. Но виду не подал. Стало быть, задание выполнено, и хорошо. Ты-то его узнаешь?
— Трудно сказать. Можно попробовать.
— Лучше не пробуй. Могу только сказать, что у него родинка на правой щеке. Характерная примета. Наверное, недобор в органах, если с характерными приметами берут.
— Мы-то куда едем?
— В нору. Ты, Сергей, на заднее сиденье потихоньку, сейчас я тебе помогу. Так и приляг на левый бок, будто и нет тебя там вовсе, а я тебя еще и ковриком прикрою.
Ехали примерно с час. Желнину хотелось только, чтобы путь этот спасительный не длился так долго, так как явственно болело в боку. Рановато ему было путешествовать. Костя по пути заехал на заправку; залив бак, заглянул под коврик, убедился, что с Желниным все в порядке, и улыбнулся ему. Улыбка вышла натянутой.
