«Я здесь. Иди сам и приведи войска. Русские только, не мусульманские».
Тогда начальник приказал стрелять в пещеру. Бомбардировка продолжалась до заката солнца. Зелимхан же сидел спокойно и не стрелял. Когда войска перестали стрелять, Зелимхан произвел четыре выстрела, которыми убил двух и поранил двух. Тогда начальник округа стал посылать для переговоров людей. Зелимхан ответил:
«Скажи начальнику, чтобы он сейчас по телеграфу просил прощения всем, кто сослан и арестован из-за меня. Если к полночи не передадут мне ответа, что они помилованы, то я уйду из пещеры, хотя бы все русские войска ее окружили».
И действительно ушел, — заканчивает свое донесение Саадуев.
Поиски, о которых телеграфировал Моргания, ни к чему не привели. Зелимхан ушел. Просто. Почти как из дому, почти как тогда, когда не был еще абреком. Перед зарей. Когда лег в ущелье туман.
Когда лег в ущелье туман, Зелимхан скользнул из пещеры. Вниз. На дно. Он омылся в речке, сделал намаз и пополз вверх, по скату, на котором оцепление.
— Два пластуна сидели. Один направо сидел, другой налево сидел. Я иду — смотрю, они сидят — тоже смотрят. Тогда я на середину пошел между ними, тогда они к скалам прижались. Чтобы, как скалы, быть. Я пришел, ничего не сказал. Я прошел, они ничего не сказали. Баркалла! В каждом деле на полчаса надо терпение иметь.
Власть меньше всего предполагала этакую гениальную упрощенность ухода и, сконфуженная, ударилась в версетворчество. Были спешно созданы три версии:
«Прежде чем открыть стрельбу из орудия, в пещеру был послан переговорщик, один из родственников Зелимхана. Войдя в пещеру, он быстро вышел оттуда и начал кричать, что в пещере никого нет.
По словам очевидца, крик этот удручающе подействовал на весь отряд, считавший на сей раз Зелимхана своим трофеем.
Прежде чем начальник отряда отдал приказ об осмотре пещеры воинскими чинами, к пещере со всех сторон начали ползти якобы любопытные чеченцы, и этого муравьиного нашествия нельзя было остановить никакими приказаниями. По осмотре пещеры одни из любопытных остались в ней до прибытия воинских чинов, другие же быстро разошлись по разным направлениям скалы. В этой проделке переговорщика, как говорят, и кроется секрет побега. Говорят, что Зелимхан, когда вошел переговорщик, был в пещере, и все это якобы несдержанное любопытство чеченцев было заранее придумано и подготовлено.
Всех чеченцев, которые ползли к пещере, как муравьи, никто не догадался сосчитать, а еще в лучшем случае остановить, а потому с ними на обратном пути беспрепятственно мог выползти разбойник.
