Эту зачарованность легко использовать, но она остается и мощной силой сама по себе. Благословенная наивность, лучистый интерес — может, Авель все же был прав? может, я уже пропитываюсь потихоньку их Формой?..
Улыбка вторично появилась на его лице, и на этот раз господин Бербелек не стал ее сдерживать.
— И не только на морях, — сказала эстле Амитаче, не прекращая ритмично обмахиваться веером, яркая синева трепетала перед ее грудью крылом райской птицы. — Только что я получила письмо от приятельницы из Александрии. Люди, возвращающиеся из второго круга, из-за Золотых Королевств, вот уже какое-то время привозят странные вести — о целых джунглях, до неузнаваемости деморфированных, о погубленных стадах элефантов, газелей, тапалоп — звери тысячами гибнут где-то, во время своих путешествий по саванне. Порой караван привозит трупы — но живые образцы привезти в Александрию невозможно, держатся вдали от короны Навуходоносора. Но вот на юге, за границей его Формы, меж слабыми антосами диких кратистосов — оттуда приходят. И из сердца джунглей. Гипатия посылает разведчиков, целые экспедиции с королевскими софистесами. Аристократы даже устроили для себя охоту, новую моду вот уже несколько сезонов… И я прочла, что в этом году к ним присоединяются даже купцы, финансируют собственные экспедиции. Я, наверное, задержусь там на пару месяцев, а после посещу Иберию, — здесь она взглянула на Бербелека. — Так или иначе, а нужно покидать Воденбург, прежде чем придет лето, и город сделается воистину невозможным для жизни.
— Ты охотишься, эстле? — спросил нимрод.
— Начала за компанию, теперь — для удовольствия, — засмеялась она. — И только на благородного зверя. Но в итоге — не сам ли ловчий придает любому зверю благородства, даря его почетом в ритуале схватки и погони?
— Лигайон, «Первая Река», — опознал цитату Авель и похвастался своими знаниями.
— Я давно уже хотел посетить Александрию… — неуверенно начал Павел. — Вот же, сколько поэтов славило калокагатию Навуходоносора? «Святые сады Паретены, кто ночью узрит их, под ярящимся глазом Циклопа с Фароса…»
— О, приглашаю, приглашаю, — поспешно затрепетала веером Шулима.
— Ты понадобишься мне здесь, — отрезал Кристофф Ньютэ. — Может, на будущий год.
— Может, — пожал плечами зять риттера.
— Нет, правда, — приподнялась эстле Амитаче. — Я буду безмерно рада! Или, если бы вы захотели… — Она кивнула на Алитэ. — Должна признаться, что большинство персон, с кем я здесь познакомилась, я не хотела бы увидеть своими попутчиками; их общества на первом и втором официальных банкетах мне совершенно хватило. В этом городе есть что-то такое… А вот под солнцем Александрии! Чем дольше об этом думаю, тем сильнее моя решимость.
