Они разбили лагерь близ одной такой деревеньки через двое суток после битвы с собаками и, вооружившись познаниями Халса, отправились искать еду, чтобы пополнить свой скудный рацион.
Райнер, Франц и Халс рыскали под половицами в кухне одного из домишек, когда услышали пронзительный женский крик. Испугавшись нападения на леди Магду, они всё побросали и выскочили на улицу. Дорога шла вверх, это была главная улица. Крик повторился — явно из хижины на холме. Они помчались туда.
Халс уже собирался выставить дверь, но Райнер остановил его и подал знак ему и Францу обогнуть развалюху.
— Перекройте заднюю дверь, — прошептал он. — Если она тут есть…
Райнер остался ждать у входа, пока другие стали пробираться через грязный двор. Снова раздался крик, но на этот раз приглушенный, а потом — мужской голос:
— Тихо, чтоб тебя!..
Голос показался знакомым. Райнер тихонько подошел к незастекленному окну и заглянул внутрь. Там было довольно темно, и он различил только две ноги в рваных шерстяных чулках на полу и сверху еще две ноги в бриджах. Мужская рука возилась с пряжкой от ремня. Лица видно не было, но фигуру он узнал — все-таки видел ее уже на протяжении нескольких дней.
— Шлехт! — заорал он, подбегая к двери и вышибая ее ногой.
Густав поднял голову и остался там, где и лежал, на пыльном деревянном полу, подмяв под себя ошалевшую от ужаса деревенскую девчонку. Ее юбка была задрана до талии, к горлу приставлен нож. Вокруг виднелись брызги крови.
— Грязная свинья! А ну слезай с нее!
— Я… я думал, это мародер, — забормотал Густав, торопливо вставая на колени. — Я… я…
Распахнулась задняя дверь, и в хижину влетели Франц и Халс.
— Что за… — начал Халс, но осекся, когда увидел, что происходит.
Франц побледнел.
— Ты, жалкий гнилой… — Халс подался вперед и ударил Густава каблуком в лицо.
Хирург упал, и Халс помог девушке подняться. У нее на груди были кровавые порезы. Похоже, Шлехт вырезал там свои инициалы. Райнер содрогнулся.
— Ну-ну, детка, — мягко сказал Халс. — Он тебя не тронет. Ты…
Девушка не слушала. Она вскрикнула и опрометью выбежала наружу, задев Халса ногтями по щеке. Райнер не остановил ее.
Халс вернулся к Густаву, который с трудом пытался сесть.
— Я при первой же встрече понял, что ты за падла, и мне стыдно, что я не убил тебя прямо тогда.
Он снова пнул Густава в лицо и занес над ним меч.
— Нет! — врач пополз назад. — Ты не посмеешь! Не посмеешь! Я ваш хирург. Хочешь, чтобы твой друг умер?
