Доктор технических наук, председатель комиссии по испытаниям профессор В. С. Пышнов рассказывал:
«Вместе с Бахчиванджи я провел немало времени — и у самолета, и на досуге. По характеру он обаятельный, в компании — заводила: хорошо пел, играл на баяне, мандолине, пианино. Мог веселиться до утра, «не подогревая» своего настроения, — не пил, не курил. В карманах носил конфеты, раздаривал ребятишкам. Любил детей, и они отвечали ему тем же, поджидали, сопровождали ватагами. На новогодней елке он как‑то изображал Деда–Мороза, говорят, с успехом».
Начальник штаба одного из авиационных полков Московского округа ПВО подполковник Ткаченко писал:
«Прошло много лет, но я очень хорошо помню совместную с Григорием Бахчиванджи службу в полку, который охранял небо Москвы. Григорий хорошо знал авиационную технику, ведь он в прошлом техник, грамотно ее эксплуатировал, бережно относился к ней. Уважал и ценил труд других летчиков. Он был не только командиром, он был моим другом. В высшей степени организованный, всегда собранный, подтянутый, чисто, до синевы щек, выбритый и всегда улыбчивый».
Очень верный портрет. Следует добавить, что дружба с Бахчиванджи помогала в жизни сержанту Ткаченко. У Григория Яковлевича он научился контролировать себя, свои поступки. Позднее, узнав о гибели своего командира, Ткаченко решает стать летчиком, поступает в авиационное училище, а после окончания просит направить его в части Московского округа ПВО. Когда по состоянию здоровья врачи запретили ему летать, военный летчик первого класса майор Дмитрий Ткаченко переходит на штабную работу.
Все, знавшие Бахчиванджи, восхищались его мужеством, мастерскими воздушными атаками. В одном из боев на самолет командира полка подполковника Петра Михайловича Стефановского насело несколько фашистских асов. Было это недалеко от аэродрома, на виду летчиков полка. Основные силы полка находились на задании, вернулись лишь некоторые летчики, израсходовав боекомплект и горючее. В их числе был и Бахчиванджи. Пять или шесть летчиков не имело самолетов. Все они смотрели в небо на невообразимую карусель, творившуюся там. Немецкие летчики гонялись за единственным советским самолетом, осыпали его градом пуль, но сбить не могли. Бахчиванджи, подходя к аэродрому, не заметил этой воздушной кавалькады, она в это время оттеснилась в сторону, спокойно сел.
Увидев, что творится в небе, Бахчиванджи взлетел, не успев заправиться, пополнить запас снарядов. Он с ходу врезался в кучу вертящихся самолетов и, прижав одного, выстрелил. Самолет грохнулся вниз. Стефановский увидел самолет Бахчиванджи и по экономному расходу снарядов понял, что Жора имеет их ограниченное количество. Бой длился недолго. Стефановский сбил самолет, наседавший на Бахчиванджи, а Жора сбил «Дорнье-215», стремившийся снизу полоснуть Стефановского. Потом, как‑то сразу, мигом, фашисты исчезли. В воздухе стало спокойно и тихо: остановился мотор на самолете Бахчиванджи. Используя инерционный запас скорости, Григорий развернулся и посадил истребитель.
