Я выехал на другой день и направился в Марсель, не собираясь останавливаться в Эксе, где находился Парламент. Я остановился в «Тринадцати Кантонах», собираясь пробыть, по меньшей мере, восемь дней в этом старинном городе, который испытывал большое желание осмотреть, и в котором хотел пожить в полной свободе, поскольку не собирался получать никаких писем; запасшись наличными деньгами, я не собирался ни с кем знакомиться. Я сразу уведомил своего хозяина, что обедаю в одиночку у себя в комнате, что намерен хорошо питаться и в любой день со скоромным; я знал также, что рыба, которую едят в этом городе, более нежная, чем из Атлантики и из Адриатики. Я вышел на другой день, взяв в сопровождение с собой местного слугу, чтобы привел меня обратно в гостиницу, когда я нагуляюсь. Прохаживаясь случайным образом, я очутился на набережной, очень широкой и длинной, где мне показалось, что я в Венеции. Я увидел лавки, где продавали вина из Леванта и Испании, и множество людей, предпочитавших им завтрак в кафе и утренний шоколад. Я увидел торопливых людей, которые приходили и уходили, которые толкались и не теряли времени на извинения. Я увидел торговцев, неподвижных и бродячих, которые предлагали публике разнообразные товары, и красивых девушек, хорошо или дурно одетых, в сопровождении женщин с наглыми лицами, казалось, говоривших: «Вы должны пойти со мной». Я увидел там также порядочные пары, которые шли своей дорогой, и которые, чтобы избежать чрезмерного любопытства, ни на кого не смотрели.
Я остановился лишь на момент на углу улицы, чтобы прочесть афишу о комедии, которая давалась в этот день, затем отправился обедать, очень довольный, и еще более довольный после обеда, благодаря отличной рыбе, которую мне приготовили. Барабулька (султанка), которую там едят, и которую в Венеции мы зовем барбони, а в Тоскане — тригли, неподражаема. Французы называют ее ружетта , очевидно, потому, что на голове у нее красные (rouge) плавники.
Я оделся, чтобы пойти в комедию, и сел там в амфитеатре.
Розали. Тулон. Ницца. Мое прибытие в Геную. Г-н Гримальди. Вероника и ее сестра.
Я увидел, что около меня четыре ложи, справа и слева, заняты красивыми женщинами, хорошо и элегантно одетыми, и не заметил там мужчин. В первом антракте я наблюдаю ухажеров при шпагах и других, без оных, подходящих к этим ложам, разговаривающих без церемоний с этими женщинами или девицами, и слышу молодого мальтийского кавалера, говорящего той, что сидит в одиночку в ложе с моей стороны:
