— И что она ответила?
— Ничего. Она смеялась, шутила, как смеются и шутят все женщины, которым есть что скрывать. Но с тех пор мне ни разу не удалось пробыть и четверти часа наедине с ней. Хотя до того, как я отважился на этот неосторожный шаг — потому что говорить было неосторожно, надо было действовать, а не говорить, — мы с ней были лучшими друзьями. Дня не проходило, чтобы она не совершила набега на мою оранжерею. Я позволял ей обрывать самые мои редкостные петунии — это я-то, от которого и папа римский не дождется цветка! Она назначила меня своим придворным поставщиком цветов. Это ведь для нее я собирал коллекцию южноафриканского дрока. Моей обязанностью было поставлять его для ее жардиньерок…
Воспоминания настолько его растрогали, что Лекок, наблюдавший за ним исподтишка, не удержался от лукавой гримасы.
Судья хотел было продолжать, как вдруг, оглянувшись на какой-то шум, доносившийся из вестибюля, заметил костоправа Робло. Лицо его заметно омрачилось.
— Вы были здесь все время? — спросил он.
— Да, господин мировой судья, к вашим услугам.
— Значит, вы слышали наш разговор?
— Нет-нет, господин мировой судья, что вы, я просто жду распоряжений госпожи Куртуа.
Внезапно панашу Планта осенила некая мысль, выражение его лица смягчилось; он кивнул Лекоку, как бы призывая его слушать внимательней, и уже ласковее обратился к костоправу:
— Подойдите поближе, мэтр Робло.
Лекоку хватило беглого взгляда, чтобы оценить этого человека.
Орсивальский костоправ, с виду щуплый и низкорослый, обладал на самом деле богатырской силой. Волосы, остриженные ежиком, открывали высокий лоб, лоб умного человека. В светлых глазах горел огонек жадности до всех земных благ; в них, когда он забывал следить за собой, читалось бесстрашие и цинизм: щеки и подбородок у него были совершенно гладкие, лишенные малейших признаков бороды: тонкий бескровный рот все время кривился в неприятной ухмылке.
Безбородое лицо и малый рост придавали ему издали сходство с парижскими уличными мальчишками, воплощением всех пороков, чьи мысли грязней сточных канав, в которых они ищут монетки, закатившиеся между булыжниками.
Повинуясь приглашению мирового судьи, костоправ с улыбкой и поклоном сделал несколько шагов вперед.
— Не могу ли я по какой-нибудь счастливой случайности услужить господину мировому судье? — спросил он.
— Никоим образом, мэтр Робло, ни в коем случае. Я хочу лишь поздравить вас с тем, как вовремя вы появились и отворили кровь господину Куртуа. Быть может, ваше вмешательство спасло ему жизнь.
