За четыре года до того, как Гера познакомилась с Ветлицким, у нее в результате недоразумения родился мальчик Алик. Гера продолжала жить с родителями, которые смотрели за ее ребенком, к ним после женитьбы переселился и Станислав Ветлицкий. Сипловы обхаживали его со всех сторон, бывало, за стол без него не сядут, а поесть любили они всласть и ели, что называет–ея, до отвала. То, что мальчик Геры упрямо называл Станислава «Таска», не только не нарушало семейную идиллию, но даже умиляло старших. Впрочем, остроумный мальчик надавал прозвищ всем: дедушку Мирона называл «мерином», маму — «грелкой», что же касается бабушки, не чаявшей души во внуке, то его обращение к ней было самое краткое: «гадина».
Первое время Станислав возмущался: как так?
Взрослые люди не могут приструнить распущенного ребенка! Но немного позже он понял, что малыш по сути прав, что действительно устами младенца глаголет истина. Конечно, Алик не сам докопался до нее, скорей всего подслушал во дворе от знающих людей, но краткие прозвища как нельзя точнее обобщали главные черты их носителей.
Удивительные вещи творит природа! Вот мать и дочь, а ничего общего между ними, ничегошеньки схожего. А говорятеще, будто яблоко от яблони недалеко падает.
Замкнутый мирок Сипловых жил своими интересами по давно сложившимся семейным традициям. Близких друзей у Мирона Фокича не было, в. гости он не ходил и к себе никого не приглашал, считая, что лишний глаз — лишняя сплетня. Не удивительно, что Станислав в этом круге оказался чужеродным телом, как говорится, не к шубе рукав… Тесть, теща и Алик продолжали жить сами по себе, своими радостями и заботами, Станислав — на отшибе, а Гера прыгала стрекозой между родителями и мужем, не отдавая мудро никому предпочтения. Ее вполне устраивало, что родители смотрят за ребенком, несут все хозяйственные заботы и тем доставляют ей возможность свободно располагать своим временем, расти духовно, чего в наш век принудительных ритмов жизни добиться непросто.
И муж ее устраивал вполне. Однажды в разговоре с приятельницей Розой, — они вместе работали на радио, Гера высказалась так:
— Конечно, Стас не «ах»! но пока ничего. Папа мне настойчиво советует держаться Стаса. А папа все понимает и худого не посоветует. Он никогда ни разу не ошибся. Да, да! И не ошибется, если будет и впредь поступать согласно с требованиями времени. О–о! Вот кого бы на радио нам! Он бы на десять лет вперед составил план и наметил вехи, которых следует придерживаться в творческой работе. Он не только видит, он предвидит! Но ему тоже ставят палки в колеса всякие там фронтовики, которые когда‑то бух–трах! а теперь лезут нахрапом, хотя не смыслят ни бельмеса. Когда папа назвал меня Герой, эти самые дураки, засевшие в ЗАГСе, не захотели метрику выписывать, таким именем, мол, называют собак, а не детей. Им‑то невдомек, что это имя богини брака и супружеской любви, повелительницы молний и громов. Ну, а имя, как известно, определяет характер…
