— Не узнаете?
— Нет.
— Давайте вернемся в кафе, — предложил человек и, не дожидаясь согласия, начал протискиваться обратно в улочку.
— Эй! — закричал Гесс. — Подождите!
Человек обернулся:
— Да полноте! Идите за мной! Не знаю пока, что вы тут с Можайским затеяли, но, кажется, это интересно!
— Но…
Человек махнул рукой и бодро зашагал по улочке. Вадиму Арнольдовичу не оставалось ничего, как следовать за ним.
«Фантасмагория какая-то, честное слово!» — подумал он.
А затем подумал и вот еще что:
«У Юрия Михайловича глаза на лоб полезут!»
Можайского, однако, в кафе уже не оказалось: и он, и вся его компания, еще минут десять назад сидевшие во Флориане, уже ушли.
Официант — тот самый Антонио — при виде возвратившегося Гесса выразил радостное удивление. Другой официант, увидев всё еще таинственного для Гесса незнакомца, тоже удивился и тоже радостно. Оба этих официанта стремглав бросились к нашей парочке, наперебой предлагая столик.
— Тише, тише! — взмолился незнакомец. — Вы нас на куски порвете!
— Еще кофе?
— Еще шампанского?
— Еще десерта?
— Никаких дам?
Гесс и незнакомец переглянулись и разом расхохотались:
— Бардак, ведь правда? Ну чистый ведь бардак!
— И не говорите!
Оркестр — очевидно, в нем тоже заводилой был какой-нибудь радостный чудак — прервал неспешно-романтичное треньканье и выдал вдруг несчастного ди Луну из Трубадура Верди.
Гесс перестал смеяться и поморщился:
— Совсем рехнулись![26]
Официанты — по-прежнему оба — подхватили своих обожаемых клиентов под руки и чуть ли не силой проводили за свободный столик.
— Моменто!
— Моменто!
— Интересно, что они задумали?
— Какую-нибудь глупость очевидно!
Так оно и оказалось: пару минут спустя на столик оказались водруженными какие-то совершенно невероятные блюда на до вульгарности роскошной посуде. Но самый «изыск» представлял собою торт, при взгляде на который становилось страшно. Даже при самом беглом осмотре становилось ясно, что в это творение кулинарии кондитер намешал десятки ингредиентов, большинство из которых между собою не сочетались вовсе, либо сочетались плохо.
— Как хотите, — сказал Вадиму Арнольдовичу незнакомец, — но я это есть не буду!
— Я тоже! — согласился Гесс. — Подозреваю, что эта… гм… конструкция — из завалящих. Ее всучили нам, чтобы покрыть убытки!
Незнакомец кивнул:
— За идиотов принимают, ясно!
— Вот именно!
Поскольку Гесс и незнакомец говорили между собой по-русски, официанты из их обмена репликами не поняли ни слова. Они продолжали улыбаться, суетиться, навязывать услуги и, в конце концов, так надоели, что Гесс не выдержал:
