Точно так же и мертвый Каин, бывший классный сварщик, влез не в свое дело, стал семафорить, мешать. Он знал здесь каждую блоху на собачьей шкуре, а событие такого масштаба было ему не понятно своей неотвратимостью и двойным смыслом. А меня он увидел и постиг сразу, так как в нем ничего более не осталось, кроме интуиции и нервов. Как и во многих других бывших людях, занимавших сейчас места в своих подвальных ячейках.
— Дальше куда? — поинтересовался водила.
— Постоим немного.
— Стоять не рекомендуется.
— А спешить тем более. Постоим.
— Хорошо, только недолго.
— Долго, недолго, а стой.
Водила плюнул себе под ноги, вышел из кабины, пнул скат, опять плюнул.
— И чего нервничать? — кивнул на него Михаил.
— Вам тут виднее. Чего и почему. Я плачу, вы доставляете.
— Еще бы ты не заплатил.
— Если будешь так себя вести, то выйду сейчас и сам пойду дальше.
— Куда, извините?
— Язык до Киева доведет.
— Язык доведет тебя до первого хохлацкого полицая. Вот что за народ? В ту войну все перешли в полицаи, в эту легли под чеченов.
Водила проявлял уже явные признаки бешенства. Он заглянул в кабину, встав одной ногой на подножку и склонив голову, нехорошо посмотрел на Михаила.
— Давай на Новощедринскую, — приказал Михаил.
— Я в поселок не поеду.
— Как это ты не поедешь?
— А так.
— Тогда до перекрестка с грунтовкой.
— Там блокпост.
— Ну и что?
— Там не мой район. Аусвайс мой там не работает Могут быть неприятности. Ты все понял?
— Тогда…
— Я вас довезу до полевого стана, и мы попрощаемся. А там дуйте по целине до грунтовки. Потом по дренажным канавам до червленского коллектора. Выйдете к железке. Перейдете пути, и напротив — Старощедринская. Там мост через Терек, и до Брагунов рукой подать.
— Спасибо на добром слове. А меня ты когда заберешь?
— На все про все у вас часа три туда и тебе, Михаил, два часа обратно.
— А ты?
— А я тем временем вернусь на свою территорию. И через пять часов тебя жду на этом самом месте ровно тридцать минут. Потом — сам понимаешь. Добираешься как хочешь.
— Ненадежный ты человек.
— А вот уж какой есть.
— Дай ему половину.
— Все.
— Половину. А то он за мной не вернется.
— Пошел ты в жопу. Ничего не давай. Но Грозный город маленький. А тебе, Миша, там еще долго проживать.
— А почем знаешь? Может, я в Москву-город билет выправил.
— Ты себе билет на небеса скоро получишь.
— Трогай.
— Ага.
Он взял все же половину денег, развернулся и уехал назад, в сторону Грозного.
— Хорошая машина «пятьдесят третий». Компанейская.
