Но тут имело место быть еще одно обстоятельство, некий резон, который не был никому известен, однако от этого не перестал быть значимым для молодого графа Самойлова.
Кроме громкого и всем известного прозвища «русский Алкивиад» Николай носил еще одно, менее афишируемое: Мело́к. Прозвали его так за необычайно светлые волосы, но гораздо более – за пристрастие к карточной игре: ведь мелком записывают игроки по зеленому ломберному сукну свои ставки и счета.
Правда, об этом пристрастии Алкивиада были осведомлены лишь самые близкие его друзья-приятели (в частности, некто Сашка Пушкин), потому что, смертельно боясь матушки, Николай старательно напяливал на себя маску человека, не отзывчивого к искушениям. Играл он в долг да в долг… до поры Алкивиаду верили, однако вдруг р-раз – да и перестали, и необходимость вскоре заплатить проигрыши обрушилась на графа Самойлова с внезапностью и неотвратимостью того самого пламени небесного, который некогда пожрал Содом и Гоморру.
Но ведь если пойдет слух о его помолвке с Юлией Пален, богатейшей наследницей, ему опять станут верить?..
Как в самом деле удачно, что она вернулась в Россию и государь подыскивает ей супруга!
Вспоминая слухи о многочисленных женихах, которых отвергла Юлия, Николай сообразил, что император давно пытался устроить ее судьбу, однако своевольница вовсе не желала идти за кого угодно. Свое прежнее положение она совершенно не считала позором и намерена была выйти замуж лишь за того, за кого хотела, кого считала себя достойным. И Николай вдруг почувствовал себя совершенно несчастным оттого, что эта переборчивая привередница и его не захочет, сочтет недостойным…
События ближайшего будущего показали, что опасался он зря: Юлия через графа Литту передала императору, что согласна принять сватовство графа Николая Самойлова.
Спустя некоторое время, положенное для ухаживаний и жениховства, сыграли свадьбу, да такую пышную, что о ней вспоминали годы спустя – тем паче что посаженым отцом на ней был сам император. Постаревший, болезненный, он, казалось, и впрямь годился в отцы этой сияющей двадцатидвухлетней красавице, которая выходила замуж за редкостного красавца. Эти двое подходили друг другу так, словно кто-то нарочно подгонял их по росту, по цвету глаз и волос, по статям… Ну и по богатству, конечно.
Однако этот кто-то чего-то все же не учел…
Да, не учел, потому что вскоре семейное счастье молодых Самойловых пошло наперекосяк.
