«Голодные коты? Коты-людоеды? Не смешно. Ни капельки», — слушать такие грубости было обидно и Лиса, отвернувшись, зашмыгала носом, а потом и вовсе расплакалась. Тихо, беззвучно и очень горько. Весь окружающий мир сразу же сжался в точку. Накатила боль. Она оглушила, накрыла с головой и выключила все мысли. Нестерпимо захотелось пить.
— …я пить хочу…
Никакой реакции.
Лиса решила, что её не слышат, и повторила свою просьбу ещё раз. Жалобнее и громче.
Вновь молчание.
Из неё тянули кишки. Ещё немного, и вытянут их все… От боли и обиды она не сдержала стона… Вокруг не прореагировали.
«Надо же какое невнимание! — отметила Лиса машинально. — И как только их на такую работу берут?!»
Пить хотелось отчаянно. Она попробовала собрать немного слюны, но та никак не собиралась. Исчезла, словно её никогда и не было. Из попытки облизать одеревенелым языком пересохшие губы тоже ничего не получилось.
— Я пить хочу! — повторила она свою просьбу и заплакала уже не прячась.
— А что именно хочешь? — наконец откликнулся доктор.
Голос у него был весёлым. И это в такой момент!
Но Лиса обрадовалась. Так она, наверное, ещё никогда в жизни не радовалась. Поверила, глупая, что сейчас её напоят. Она даже представила, какими огромными глотками будет пить.
— Пить хочу.
— Ну, это как раз ясно. Но как-то уж слишком абстрактно. Я о другом спрашиваю — что именно будешь пить? Пива хочешь?
— Не хочу пива, воды хочу… — эти последние слова дались с большим трудом.
— Нет!!! Пиво и только пиво! Откуда у нас тут, в нормальной хирургии, вода?!.. Мы — люди приличные! Только спирт и пиво!
В операционной весело рассмеялись. Кто смеялся, видно не было — похоже, что все. Лисе от их такого дружного непонимания, от такой чёрствости медперсонала расхотелось жить.
— Напрасно отказываешься! Светлое пиво в такой баньке — это же благодать!
— Вы издеваетесь?.. Я не пью пиво! — у оскорблённой Лисы задрожал подбородок.
— Откуда ж мне было знать…что ты к нам такая… вся из себя непьющая попадёшь?.. — пробормотал доктор.
По его закушенной губе и сосредоточенному виду Лиса поняла, что именно сейчас он что-то отрезает. У неё отрезает!!!
— Ну, вот и всё! — перевёл дыхание её мучитель и выбросил что-то мелкое и, похоже, очень скользкое в стоявшую на каталке эмалированную ванночку.
Тут же, после короткого кивка доктора, к нему подбежала медсестра и огромным марлевым тампоном сноровисто промакнула его обильно усыпанный крупными каплями пота лоб. После этого доктор облегчённо вздохнул и с неподдельным участием пояснил:
