Он снова остановился, тяжело дыша, почти задыхаясь. Когда он прошел через улицу, походка его была неверной, ноги заплетались. Один раз он упал, но машин, к счастью, не было, и старик поднялся и доковылял до парка.
Над парком небо было розовым. Его посох, в котором угасли последние искры, тяжело опирался на землю. Старик пересек клумбу цветов, которые тут же сомкнулись за ним. Мор не слышал шипения аэрозольных установок, когда шел через травяную лужайку, чтобы лечь под деревьями стандартного городского парка.
Он надеялся вдохнуть запах трав и цветов.
Старик слабо улыбнулся, когда ветерок освежил ему лицо. Глаза следили за пляской бабочек в свете восходящего солнца.
Посох выскользнул из его пальцев, дыхание стало совсем слабым. Бесчисленные утра его прошлой жизни соединились с этим, его последним утром. Все их цвета и запахи вернулись к нему, чтобы, наконец, показать то, ради чего стоило жить. Одна из искусственных бабочек пролетела слишком близко от него и была схвачена последним усилием немощной старческой руки: бабочка неподвижно застыла рядом с родимым пятном в форме дракона.
С лязгом, шумом и грохотом вокруг старика оживал город.
Странные ощущения приходили и уходили. И каждый раз при своем возвращении они становились все сильнее. И каждый раз, когда они уходили, они оставляли что-то. Эти ощущения были незнакомы Дэну, который приколачивал рейки к забору. Возможно, подумал он, все это связано с новым миром, таким знакомым ему, таким близким ему.
Подошла корова, как будто хотела осмотреть его работу.
— Нет, иди прочь, — мысленно приказал он. И пятно на его руке ощутило тепло, как будто из него изливалась невидимая энергия. И корова подчинилась его молчаливому приказу.
Это понравилось Дэну. Он чувствовал себя здесь все лучше и лучше.
Гвоздь вошел в столб под ударом молотка, и доска легла на место. Щепка полетела прямо ему в лицо.
— Прочь, — не думая, приказал он, и щепка пролетела мимо, повернув почти под прямым углом.
Закончив работу, Дэн улыбнулся и начал собирать инструменты. Он пошел вдоль забора, который сделал сам. Тени становились все длиннее. Пора было умываться и готовиться к концерту.
Вот уже три дня он жил в доме дяди Норы, спал в сарае и делал всякую работу, которую не мог делать старик. За это время он полностью овладел языком, как предсказывал Мор. Как будто вспомнил знакомое, но забытое.
Мор…
Он не вспоминал о нем уже давно. Как будто все воспоминания о его невероятном путешествии были заперты в какой-то ящик памяти.
