– Недавно бой вели, – засмеялся молодой моряк. – Тебе понравится, если еще не попадал в такие переделки.
– А где противник? Что-то его и не видно. Откуда ждать?
– Увидишь, недолго осталось. Жди его с любой стороны, даже с воздуха.
Ник опустился в ров и потянул за собой Жана.
– Пули головами отбивать будете? – спросил моряк. – Там где-то каски были. – Он громко свистнул: – Константин, котелки есть для башки?
– Еще остались, после убитых, – отвечал с другого конца рва Константин.
– Передай парочку сюда.
– С убитых я не одену, – категорически заявил Ник, но моряк сунул им по одной каске в руки.
– Хочешь до победы дожить, оденешь.
Жан повертел каску в руках, понюхал и примерил на голову. Она тут же сползла ему на глаза.
– Давай поменяемся, – предложил Жан.
– Можешь одеть обе сразу, – сказал Ник. – Я не одену. Плохая примета.
– Плохая примета будет тогда, когда можно будет посмотреть одним глазом сквозь твою голову и увидеть на той стороне немцев. Вот это плохая примета, – объяснил моряк.
Жан примерил вторую.
– Вот эта еще пойдет. Если учитывать, что от грохота снарядов еще и башка опухнет, – эта будет как раз, – сказал он. – Примерь себе эту, я уже ее одевал – проверено.
Ник поморщился и нехотя одел каску.
– Тебе пойдет, – заметил Жан. – Теперь от твоей головы пули будут отлетать, как горох, в разные стороны.
– А если из гранатомета? – спросил солдат, что находился с другой стороны молодых людей.
– Ну, тогда отлетят башмаки, – тут же нашелся Жан. – Что-то же должно отлететь.
– То-то и оно, – согласился солдат. – Поэтому особенно не высовывайтесь, молодежь.
– А как же стрелять? Мы что, сюда перекурить приехали и обратно? – Жан выглянул изо рва.
– С вашим оружием только по белкам палить.
– А посерьезнее что-нибудь есть?
– Есть, но не про вашу честь. Вон, видишь, ручной пулемет, гранатомет… К гранатомету не подходи. У него отдача сильная. Кто тебя потом с березы снимать будет?
– Я, – вызвался Ник. – Вот из этого ружья.
– Ну, вы юмористы, – смеялись бойцы.
– А зенитки? – спросил Жан.
– Что – зенитки?
– Я только посмотрю и сразу научусь. – Жан встал в полный рост и взглянул в сторону орудий.
– Про них вообще забудь. Трястись потом будешь всю оставшуюся жизнь. Даже ложкой в рот не попадешь.
– Что, серьезно?
– Конечно. Был тут один, до сих пор в лесу поймать не могут.
– Бегает и трясется? – теперь уже Жан сам смеялся.
– И бегает, и трясется, и заикается.
– Вот попали! Ну, все равно надо этих фрицев будет немного пошинковать в стружку. Что я дома своим скажу? Они же расспрашивать начнут, а тут эта берданка, как у деда Щукаря.
