Чолпонбай тут же последовал его примеру. Он перебегал по траншее, когда вражеский истребитель прошел над высоткой, развернулся, дал очередь по нашим окопам.
— Посеешь ветер — пожнешь бурю! — закричал Серго Метревели, никогда не унывающий грузин, и метнул гранату. — Бурю! — сорвал чеку со второй гранаты. — Бурю! — швырнул третью.
Деревянкин заметил, что Тулебердиев лежит без движения.
— Чоке! — крикнул. — Тулебердиев!
Голос друга вернул Чолпонбаю сознание.
— Я здесь! — Чоке схватил винтовку. — По каске попала…
И когда гитлеровцы, захлебнувшись собственной кровью, отхлынули от высотки, Сергей увидел, что больше всего поверженных врагов было перед окопом Чолпонбая.
Пользуясь передышкой, наши пополняли боеприпасы, готовились к отражению новой атаки. Взводный Герман и сержант Захарин, пробираясь по траншее, оставили Чолпонбаю две связки гранат.
— Может, развязать? — спросил Чолпонбай. — Больше будет.
— Для танков, — пояснил взводный. — Могут обойти овраг справа. Следи!
И правда, вслед за артиллерийским налетом из леска выскочили на предельной скорости два фашистских танка. Один повернул вправо, другой шел по краю оврага, стремясь подойти к высоте вплотную. За танками — пехотинцы. Несколько человек укрывались за башней на броне.
Бойцы шквальным огнем пытались отсечь пехоту. Молчал только окоп Чолпонбая.
— Что с ним?
Сергей метнул взгляд в его сторону.
— Почему молчит? — встревожился и взводный. Он выскочил из выдвинутой вперед ячейки, побежал по траншее.
Чолпонбай, не отрывая взгляда от надвигающегося танка, нащупал связку гранат, на миг поднялся над бруствером. Гранаты угодили точно под гусеницу. Прогремел взрыв. От подорванного танка отпрянули бежавшие за ним пехотинцы. Атака захлебнулась.
Да, Чолпонбай стал настоящим бойцом!
Сейчас, в окопе у Дона, Чолпонбай Тулебердиев не отрывал от глаз бинокля. Вот он снова приблизил к себе расположенный на правом склоне Меловой горы замаскированный камнями дзот. Взгляд охотника и следопыта исследовал тропинки, их изгибы, препятствия, которые могут стать на пути. Вон о тот камень можно опереться ногой, на следующий положить оружие, потом подтянуться на руках еще выше. А там, кажется, мертвая зона, не простреливаемая вражеским пулеметом. Потом вон за тот валун перебежать броском, упасть за острый камень и оттуда лежа метнуть гранату в амбразуру дзота…
— Все это так, если дзот один, — рассуждал сам с собой Чолпонбай. — А если еще и слева есть? Странно как-то стоит камень… Не специально ли его развернули, чтобы заслониться им от обстрела? На Тянь-Шане так сами по себе камни не стояли. Здесь тоже скатывается вода с горы, и снег тает весной… Если там может быть дзот, значит, надо другую дорогу наметить себе…
