Бегал Микола с проводами: тяни, сними, перетяни, обрыв найди. На аппарате сидел старший вистун-ротенфюрер - по-немецки он куда лучше Грабчака понимал и даже слегка разговаривал. Налетали советские бомберы, мешали работам, но в целом, дело было знакомое - учили немцы крепко - голова тупела, сердце под бомбами в брюхе от страха стучит, а руки работают.
Спокойная жизнь заканчивалась. Советы беспокоили все чаще, авианалеты становились все точнее. Окопы и блиндажи не спасали, в разы прибавилось раненых и убитых. Погиб командир III артдивизиона.
12-го июня началось всерьез. Дивизию переподчинили 1-й танковой армии и все сразу зашевелилось: полки снимались с насиженных мест, перебрасывались на новые позиции, всю артиллерию стягивалась в кулак.
Пока спешно шли навстречу канонаде, было жутко: - на дороге сожженные немецкие машины, повозки, трупы - чуть ли не сплошняком. Авиация Советов отработала безжалостно. Возились у дороги немногочисленные немцы из похоронной команды, собирали и сортировали куски конских и человеческих тел. Галичане смотрели на ряды тел и свертков разорванного мяса в молчании, шли, вслушиваясь в небо - но было еще слишком темно, обошлось...
Потом Микола бегал по околице Подгорец, сращивал нитку связи - клятые немецкие бронетранспортеры провода все время рвали. Дивизионники вновь спешно окапывались. Говорили, что у русских тысячи танков - лавами так и прут. Немцы отходили растрепанные, повозки ранеными набиты. Уже в сумерках единственный цугмашинен тяжелой зенитной батареи, по очереди перетаскивавший 8,8-сантиметровые орудия, вырвал из двух линий куски метров по пятнадцать - Микола проклинал зенитчиков так, что тем точно икалось.
Ночью Грабчака подняли - приказано было идти в 30-й полк - там готовились контратаковать, прорвавшиеся Советы и требовали обеспечить надежную связь с артиллерией. Чуяло сердце - дурной день будет. Микола командиру насчет ноги напомнил - ведь подвернул давеча, все же видели. Камрад штурмфюрер, может, толком и не понял по немецко-галицийски, но под зад врезал так, что Гробчак аж язык прикусил.
...Светало. Многочисленная русская артиллерия настойчиво кидала снаряды куда-то левее, дивизионные батареи им отвечали. Связисты, нагруженные катушками и аппаратами, рысили по лесу - вокруг копошились окапывающиеся дивизионники, но штаб батальона все не находился. Наконец, отыскались. Было около шести, от росы все отсырело, разгоралась пулеметная перестрелка, старший вистун озабоченно сказал, что где-то пробой замыкает, и двинулся по "нитке" в тыл. Микола не успел подивиться хитроумию старшего по команде, как его самого послали с штурмфюрером-подхорунжим в качестве связного...
