Кэтрин поняла — то, чего она так боялась, случилось. Теперь она не могла уйти, прятаться за выдуманными историями. Она не могла убежать от правды, и выбора у нее не оставалось.
КК набрала воздуха в легкие, села и начала говорить. Она рассказала обо всем, что украла и чем пожертвовала, чтобы устроить жизнь сестры. О том, как она с Симоном оказалась в тюрьме. Излила душу в надежде, что сестра оценит те жертвы, которые она принесла ради ее будущего.
Синди сидела потрясенная, на лице застыло выражение стыда, она избегала встречаться взглядом со старшей сестрой. Ей понадобилось несколько минут, чтобы оценить, что та сделала.
— И почему ты теперь здесь? Чтобы украсть что-нибудь? — сердито спросила Синди. Она возмущенно смотрела на КК. — Ты со своим бойфрендом?
— Он не мой бойфренд.
— Ты хихикала с ним, Кэтрин. Ты никогда в жизни не хихикала.
— Нет. Он улетает завтра, как только его самолет пройдет техобслуживание.
— Значит, ты собираешься что-то украсть. Скажи мне — что.
— Синди…
— Вся наша жизнь — ложь, — воскликнула младшая. — Ты сказала мне, что работала не покладая рук на двух-трех работах, чтобы вырастить меня. Я полагаю, что все эти разговоры про консультирование — тоже сплошное вранье. О чем ты мне еще врала? Что насчет наших родителей? Их история сочинена, чтобы придать тебе вид сестры, идущей на самопожертвование?
— Ты сама знаешь, что случилось с матерью. А отец — ты присутствовала на его похоронах. Он был хуже некуда и заслужил то, что получил.
— Как ты можешь его судить, когда сама ничуть не лучше? — завопила Синди.
— Синди, он был убийцей. Он бросил нас. Он жил только ради себя. Ты хочешь мне сказать, что человек, которого ты в жизни не видела, вызывает у тебя больше сочувствия, чем я? Я сделала для тебя то, что сделала.
— Ты хочешь, чтобы я чувствовала себя виноватой?
— Ничего не хочу. — В голосе Кэтрин появилась хрипотца от переполнявших ее эмоций. — То, о чем я говорю, — это факты.
— Как я могу верить твоим словам?
КК посмотрела на сестру и поняла, что та права. Она всю жизнь лгала. Сначала стала преступницей, как и ее отец, а теперь потеряла доверие единственного человека, который ее любил.
— Давай сегодня улетим в Лондон, — сказала наконец Синди, предлагая сестре мир.
— Не могу.
— Почему?
— Не заставляй меня говорить.
— Нет, скажи. Ты живешь во лжи. Создаешь всякие выдумки и прячешься за ними — и все это для того, чтобы забыть, кто ты на самом деле. А ты — просто уголовница.
