— Эге, — смекнули братцы, — да тебя вроде как на подвиг потянуло?
— На подвиг… А что? Это, знаете, мысль. Лично я — совсем не против. Завсегда готов. Честно вам скажу. Даже больше того: и впрямь — хочется. Ну, необыкновенно! С детства что-то непонятное бурлило… Надоело прозябать. Душу прямо ломит. Сидишь, бывало, и думаешь: вот сейчас где-то гам произошло бы вдруг что-нибудь такое, несусветное, — чтоб всем кошмар, в переполох… И пришли бы тогда к тебе и сказали: ну, Фини-Глаз, выручай! Без тебя — затычка. И ты — в самое пекло. Один! Ценой невероятных усилий… Эх!..
— Надежды юношей питают, — насмешливо заметили рядом. — Когда-то, говорят, и в космос будто бы летали в одиночку… И вообще…
— А я про что?! Вот именно! Один на один со свирепой стихией — это же подвиг, братцы, форменный подвиг! И другим радостно, и к себе уважение растет… Уважать себя хочу, понятно?! Ну, кто я такой? Ведь умру — и забудут Фини-Глаза… Не было, скажут, такого. Что он эдакого в жизни совершил? А ничего! Вы правы… Я тут тоже как-то прочитал: черт-те на чем на Луну летали… И — все в порядке, возвращались! Я понимаю, это сказка… Но красиво-то как!
— Ты к чему клонишь, сразу говори! — заволновались его собеседники.
— Ладно, — рубанул рукою Фини-Глаз, — открою вам большую тайну.
Это я уже точно решил для себя. Верняк. Покуда ни одна душа не знает…
Я, пожалуй, с Земли тоже на Луну слетаю. И, как в старину, — один…
— Ну и убьешься, — резонно возразили отовсюду. — Ты больше сказкам-то верь!
— А это мы еще посмотрим! — исполняясь внезапной отвагой, молодцевато крикнул Фини-Глаз. — Где наша не пропадала! Сказка — ложь, да, сами знаете… Теперь уже недолго… Если только вылет не задержат… Впрочем, на дворе погода сносная… А то — давайте-ка поспорим! Ну, на что хотите!.. Как, идет?
— Я, конечно, слабоумный, — пропищал вдогонку заяц, — но весьма толковый. Что приятно сознавать. И это замечают все! Так остальным и передайте!
Дверь распахнулась с удивительнейшим звуком — бдр-р-блям-псть! — и вслед за тем Крамугас, споткнувшись обо что-то, растянулся на полу.
Этим «что-то» оказалась секретарша, которая лежала на боку под самой дверью и тихонько верещала:
— Бв-ва, ирод, так ударил!..
На лбу ее с непостижимой быстротой росла роскошная малиновая шишка.
— Каждый норовит меня ударить, — продолжала между тем канючить секретарша. — Чем я заслужила?
— И правда, чем? — удивился Крамугас.
— Вылетают как ошпаренные… Ненормальные! Ну, я не успела отойти… Конечно! Ведь я ж не знаю, когда вас из кабинета понесет.
