— Мы получим доказательства вины этого мерзавца, Евгений Юрьевич.
– Спасибо, – Халецкий оценил человеческое участие в его горе милиционера. И совсем тихо добавил: – Ах, если бы этим можно было вернуть Верочку…
Шимпанзе спал хорошо. Его вчера зачем-то перевели в отдельную камеру ИВС: может, его освободят? Ведь этим поганым ментам так и не удалось от него ничего добиться. И не добьются. Они будут вынуждены его освободить за недостаточностью улик. Если бы не эта паршивая девчонка, он вообще не сидел бы здесь. Он давно бы сбыл краденное и его только и видели бы. С деньгами можно многое. А добра он взял предостаточно, квартирка оказалась богатой. Ничего, все припрятано в надежном месте. Его освободят, и добро будет его. Он свое еще возьмет. Как он не заметил эту чертову девчонку? Уж с ней-то он бы расправился в одно мгновение. Это с беременной теткой пришлось долго возиться…
Вдруг Шимпанзе проснулся от необычного шума. Он открыл глаза, приподнялся и — кровь застыла у него в жилах: в воздухе у противоположной стены камеры в зловещих серебристо-белых клубах колыхалась фигура убитой им Веры Халецкой! Шимпанзе с силой потер кулаками глаза, но привидение не исчезло. Оно протягивало к нему одну руку, словно желая достать; другая рука была поднята вверх, как бы взывая к небесам. Перепуганный насмерть Шимпанзе вжался в стену.
— Зачем ты убил меня, Шимпанзе? — глухим голосом спросило приведение. — Ты совершил очень тяжкое злодеяние! Господь никогда не простит тебя! Ведь ты погубил еще и двух ни в чем не повинных малюток!
Настоящий ужас сковал все члены убийцы. Глаза его, казалось, сейчас вылезут из орбит, а зубы начали отстукивать крупную дробь. Он силился что-то сказать в свое оправдание, но из горла выходили только нечленораздельные звуки. Привидение продолжало парить в воздухе, храня гробовое молчание. Оно ждало ответа.
Дикий вой вырвался из уст Шимпанзе. Он грохнулся вниз со своих нар и стал кататься в истерике по полу.
— Я хотел разбогатеть!.. Меня Смычок навел! Сказал, что в квартире никого нет, что все на даче! — выл Шимпанзе. — Я не хотел убивать! Я всё отдам!.. У меня всё спрятано… Северная, дом десять, пятая квартира… За шкафом ниша… Я отдам! Отпусти…
Шимпанзе продолжал выть и кататься по полу с гримасой ужаса на обезьяньем лице. Привидение исчезло. Только седые клубы наполняли камеру. Вдруг ярко зажегся свет, открылась дверь и в камеру вошли следователь с оперуполномоченным и конвойный.
