В первую осень войны свадеб в Аламате не было. Вечно болтливая гармонь умолкла словно навсегда. Разве можно играть даже ради собственного успокоения, если у соседей горе? Обычай предков – не играть на гармони, когда у соседа беда, – соблюдался строго.
Солтан и Шайтан однажды шли по пустой Главной улице. У аулсовета сидели на завалинке несколько стариков, а перед ними стоял новый председатель, когда-то потерявший руку при падении с лошади. До ухода старого председателя в армию он, Хаджи-Сеит, работал секретарем Совета и своей левой рукой научился писать так ловко, что удивлял всех. Сейчас он обратился к старикам:
– Джамагат[23], наступает зима, нашим доблестным бойцам нужны теплые вещи: шубы, варежки, носки, шарфы…
– Что же, государство само разве не может одеть своих солдат? – сказал Кривая талия со злой усмешкой.
Старики посмотрели на него с недоумением, никто ему не ответил, а председатель продолжал:
– Так вот, дорогие мои, надо ли нам по этому поводу устраивать собрания, писать протоколы? Давайте обходить каждый дом. Объясним людям, и каждый будет рад помочь. Повернувшись к Кривой талии, председатель презрительно спросил: -А без тебя как-нибудь обойдемся. И мы, и государство!
– Можно, мы тоже пойдем по домам? – спросил Солтан у председателя, показав на друга.
– А как же! – одобрил председатель. – Дети фронтовиков…
Солтан и Шайтан взяли на себя Главную улицу, обещав привлечь для обхода весь свой класс и даже ребят постарше.
Значит, теперь у него, Солтана, еще одна забота. Да какая! Ради фронта! Уход за Туганом – это тоже для фронта. О том, чтобы готовиться к весенним конным состязаниям, на заводе уже не было речи, но весной Солтан непременно пойдет с табуном на горные выпасы – табунщиков не хватает.
Марзий замечала, что сын стал совсем взрослым: санки, альчики – все это забыто, он все время в заботах. У нее сжималось сердце, что детство у сына отнято, но она говорила себе: «Как же иначе, если каждый день, идя в школу и обратно, мальчик то и дело слышит плач и рыдания то в одном, то в другом дворе?» Похоронки не обходили Аламат стороной…
Но и жизнь брала свое: в Аламате произошла свадьба! Вернулся с фронта безрукий Батал, его любимая девушка ждала его, не отказалась от инвалида. И состоялась свадьба, но свадьба горькая – без гармони, без танцев, потому что кругом черный траур…
