И вот теперь мы, ни разу не отступившие под натиском гитлеровцев, должны были отойти на ту линию, откуда начинали наступление. Это было обидно.
Когда я добрался до расположения батальона и передал приказ комбату Глухову, он сказал, что если бы ему не позвонили из штаба полка и не приказали немедленно выполнять то. что передаст Шахов, он бы не поверил мне. Я понимал состояние комбата. Наверное, на его месте так себя вел бы каждый.
Командиры рот собрались быстро. Комбат довел до их сведения приказ командира полка, проинструктировал о порядке отхода и о необходимости довести этот приказ до каждого бойца. Затем мы собрали коммунистов и комсомольский актив, разъяснили им задачу.
Отход первого батальона был начат организованно, противник не заметил начала нашего движения. И только когда роты стали стягиваться к селу Городище, на нас обрушился сильный артиллерийский огонь и из леса на мотоциклах и бронетранспортерах нас начали преследовать гитлеровцы.
Отбиваясь от наседавшего врага, мы оставили село Городище и с большим трудом закрепились на его восточной окраине. Противнику так и не удалось ворваться на бронетранспортерах в гущу отходящего батальона. Отбиваясь, мы подожгли два бронетранспортера, разбили несколько мотоциклов, уничтожили немало живой силы. Открыли огонь по чердакам, где засели замаскировавшиеся «кукушки», заставили их замолчать.
Завершив организованный отход, мы занялись созданием обороны. И здесь я стал свидетелем железной выдержки наших бойцов. К сожалению, не могу сейчас вспомнить фамилию пулеметчика, о котором хочу рассказать, но мне кажется, это был пулеметчик второй пулеметной роты нашего полка Адамкин.
Дело было так. Когда первый батальон занял оборону, этот пулеметчик выдвинулся со своим «максимом» на позицию вблизи большой скирды у скотного двора.
Готовясь к очередной атаке, гитлеровцы начали сосредоточиваться за скотным двором. Нас удивило, что пулемет при этом безмолвствует. Я даже подумал, что пулеметчик струсил или, может быть, у него оказался неисправный пулемет. А между тем у стены скотного двора скопилось до 150 вражеских солдат. По ним надо было открывать огонь. Если пулемет «заговорит», думали мы, бежать им назад будет некуда: путь преграждает сплошная стена скотного двора.
Пока мы так рассуждали, к гитлеровцам, приготовившимся к атаке против нас, подошли два бронетранспортера. Они тут же открыли по нашей обороне огонь и двинулись на нас. За бронетранспортерами пошла пехота. Мы приготовились достойно встретить врага. Но вдруг пулемет, на который мы уже не надеялись, заговорил. Пулеметчик безостановочно расстреливал в упор метавшихся у стены скотного двора гитлеровцев. Те были ошеломлены. Оставшиеся в живых бежали в укрытие.
