Утром, когда мать заглянула к ней, Оля притворилась спящей. Родители ушли на работу, а она так целый день и провалялась на кровати. Игорь не звонил. Может быть, дело не в том, что ему дед рассказал про ее фортели, а есть другая причина? Ну заболел он, лежит без сознания, не может доползти до телефона? Или работает не покладая рук, так занят, что и вечером не может ни на минутку оторваться от своих бумаг? Или он в больнице, у него операция идет без перерывов вторые сутки, позвонить не может?
Оля мучилась, но заглядывать к нему принципиально не хотела. Выдержала вчера — выдержит и сегодня. День тянулся ужасно долго. Но днем было еще как-то терпимо, ну не звонит, так ведь все-таки на работе человек. А вот выдержать еще один длинный пустой вечер она не могла. Девушка решила уйти к подруге и вернуться домой попозднее. Она начала переодеваться, но тут услышала как домой вернулась с работы мать и пошла ее встречать.
Через полчаса вернулась в свою комнату, села за стол, полная решимости отбросить все посторонние мысли и сосредоточенно заниматься, бросила на прощание лишь один только взгляд напротив — у Кобзева горел свет. Она увидела: Георгий Иванович читает, потом он вложил закладку и опустил книгу на подлокотник кресла. Оля скользнула к нему. И в это мгновение раздался входной звонок. В первый миг она не могла понять, где это звонят в дверь: у нее или у Кобзевых? Метнулась, было, назад, но в это мгновение услышала:
— Кого это еще принесло? Пойди открой, — распорядился инвалид.
Значит, это к нему кто-то пришел. Оля даже не глянула, кто пошел выполнять распоряжение этого сплетника. Кто-то, кто сидел там в глубине комнаты за столом, она услышала только, как этот человек захлопнул за собой дверь в кабинет. Все внимание занимал этот подлый старик, разрушивший ее счастье.
Толстый том лежал на ручке неустойчиво. Изобразить полтергейст, что ли, этому болтуну?! Оля попробовала столкнуть фолиант, и от злости у нее получилось. Книга глухо шлепнулась на ковер. Кобзева падение не удивило: решил, что просто положил неудачно. Значит, на барабашку Оля не тянет. Старик потянулся, было, за книгой, но вдруг поднял голову и стал внимательно вглядываться куда-то за Ольгину спину. Что-то его там так сильно заинтересовало, что он решил проехать туда, попытался стронуть с места свою коляску, но не получалось, мешала упавшая книга. Старик не замечая ее, торопливо дергал и дергал рычаги, колеса прокручивались, но коляска не ехала. Ольга со злорадством наблюдала за его манипуляциями. Так тебе и надо! Инвалид наконец сообразил, поднял книгу и проехал вперед. Оля успела развернуться, увидела, как старик взял со стола исписанный лист, письмо, что ли, потом уселся на свое место, повернулся к лампе, и стал читать. Она не стала заглядывать ему через плечо, а скользнула в холл, там Ирина Сергеевна быстро вела своего любовника к себе в комнату, не позволила ему даже раздеться, не хочет чтобы его кто-нибудь здесь увидел. Оля вернулась к Георгию Ивановичу, тот складывал лист, который он взял со стола. Она успела только заметить одну строку: «До скорого свиданья» и неразборчивая роспись. Ирина Сергеевна беспечно оставила письмо на столе, а теперь этот старый пень узнал ее секрет. Лицо Георгия Ивановича озарено радостью, он весь просиял, читая это послание. И что так обрадовало старика? Оля наблюдала, как он не спеша свернул его, взял книгу, и вложил сложенный лист в середину, потом отъехал на свое привычное место, положил том на окно в уголок, за штору и вернул кресло на старое место. Но ему не сиделось и ворча что-то себе под нос, инвалид двинулся в своей коляске к сейфу.
