Помню, я рванулся к ней, но тут же сам попал в железные тиски мордоворотов Пикара.
Полковник подошел к рычажкам своей адской машины. А я-то считал пустыми пересудами разговоры о том, что Пикар от самого Парижа волочет в разобранном и скрытом виде всю свою «механику» и собирает ее вновь по ходу приступов психоза (то в Варшаве, то в Смоленске). Вот вам и солдатские байки!
– Итак, месье Бекле, – повернулся ко мне этот поганец, – Бастилия разрушена, но, как видите, дело ее живет. Приступим к дознанию с пристрастием или… все-таки договоримся?
В клешнях пикаровских скотов я, видимо, выкрикивал что-то смешное и нечленораздельное, типа «вы не посмеете!», – до сих пор стыдно. Полковник просто терпеливо ждал, когда мои мысли и речь примут более связные формы.
– Это княжна Коврова! – выложил я последний козырь. – Вы ответите по всей строгости законов военного времени, как только Наполеон начнет переговоры с Александром!
– Едва ли их величества договорятся, – резонно заметил Пикар.
Он аккуратно пристроил руку на рычаг станка и медленно нажал…
Анюта в ужасе смотрела на вращающийся диск пилы, который приближается к ее…
Из журнала Таисии (в послушании Анны)
Трубецкой-Ковровой
…Это было черт-те что! Нет, не могу писать! О чем изволите, но только не об этом!.. Я и молилась, и прокляла сам час своего рождения, и мелькнула предо мной вся жизнь… Вдруг почему-то остро и нелепо вспомнился тот миг, когда гувернантка мадам Синьяк доказывала мне, шестилетней, что французский язык и французскую историю необходимо учить всякой культурной девице. А я ревела и все хотела убежать в лес – по чернику с деревенскими девчушками. И только теперь со всей ясностью мне стало понятно, что в том детском споре я оказалась абсолютно права…
И выходит, что этот чудовищный вращающийся круг французской пилы приближался к моему de duvet touffe[2] все это время!.. чтоб разделить меня аккуратненько и ровненько на две половинки…
Жужжа и вращаясь, пила двигалась уже между пяток…
А дознаватель, торжествуя, смотрел и смотрел на побледневшего Жана. И сама не знаю почему, но именно в этом их перегляде мерещилась еще какая-то надежда…
– Ну что, ты по-прежнему равнодушен к нашим методам, мой мальчик? – обратился к Жану мерзкий палач.
По лицу Жана струился пот. Он словно не мог поверить, что этот зверь решится на такое зло.
Пила уже миновала мои колени… Я заплакала, зажмурилась, молилась только, чтобы испустить дух раньше, чем начнется ужасная пытка…
