Пока я гребла обратно к своему берегу, мачеха рассказывала мне о политике и о тех опасностях, которые, по ее мнению, со всех сторон нас окружали.
Перебравшись через подземное озеро, я — делать нечего — снова взяла ее на руки, да еще и прижала к груди, потому что одна рука мне была нужна для фонаря. Я очень боялась остаться в темноте и быстро поднималась по винтовой лестнице, невзирая на боль в усталых ногах, и успела добраться до темницы, прежде чем моя свечка иссякла. Я не думала, что испугаюсь темноты, но тут на меня внезапно накатил такой страх, что перехватило горло. Несмотря на быстрый подъем, я с трудом могла дышать.
— Что с тобой? — спросила королева. — Почему мы остановились?
— У меня свечка погасла.
— Так разверни меня, и я тебе посвечу.
Я осторожно приоткрыла платок, по-прежнему остерегаясь прикосновения. Королева что-то пробормотала, и над ее головой возник светящийся шарик. Это был неяркий ведьминский огонек такого тошнотворно-зеленого цвета, что меня замутило.
Как бы то ни было — все лучше, чем темнота.
Когда королева увидела, где мы находимся, у нее вырвался негромкий вскрик.
— Скорее вперед! — сказала она мне. — Давай покинем это недоброе место!
Вскоре после этого мы выбрались обратно в кухню, и тут до меня дошло, что, стремясь получить необходимое, я вовсе не подумала о том, что будет дальше.
— Куда мне тебя отнести? — спросила я мачеху.
— В твою комнату.
— Я не хочу, чтобы ты там находилась. Может, болото лучше тебе подойдет?
— Не глупи, падчерица, — сказала она. — Пусти меня в болото — и через день я вернусь, творя неведомо что! Но если ты поместишь меня в своей комнате и станешь заботиться обо мне, ты сможешь присматривать за мной, а я буду давать тебе советы, что бы ни произошло!
Я была не слишком уверена, что действительно нуждаюсь в этих самых советах. Но мысль о том, что у себя в комнате я, по крайней мере, буду знать, что она замышляет, мне понравилась…
На следующий день я вновь отправилась к старухе Нелл, неся с собой платок, в который накануне заворачивала свою мачеху-жабу. Равно как и еще три серебряные чаши в дополнение к той первой. Бабка тепло приветствовала меня. Она казалась довольной и слегка удивленной тем, что я таки выполнила задуманное. Полюбовавшись чашами, она забрала у меня платок и выставила меня за порог — дожидаться, пока она сварит обещанное снадобье.
Уже вечерело, когда она снова позвала меня внутрь. Пристально уставившись на меня единственным глазом, Нелл вручила мне зеленую бутылочку, сказав:
