Она долго разглядывала меня, потом сказала:
— Вряд ли одно только это подвигло тебя на путешествие в подземелье.
— Меня замуж хотят выдать…
— Я знаю.
— А я не уверена, хочу ли я под венец.
— Я знаю.
— Есть заклятие, способное помочь мне, — продолжала я. — Но чтобы оно возымело силу, мне от тебя кое-что нужно.
Она смотрела на меня, недоуменно моргая.
— И что же тебе от меня требуется?
— Всего лишь провести тряпочкой по твоей спине, — сказала я наконец.
Она рассмеялась.
— А что ты мне за это дашь?
— А чего бы тебе хотелось?
— Вынеси меня на поверхность.
— Разве ты сама выйти не можешь?
— На мое возвращение наложен… запрет. Он утратит силу, если ты меня вынесешь.
Это было не совсем то, на что я рассчитывала, но, по крайней мере, передо мной была возможность получить желаемое. Мне нужно было только завернуть королеву-жабу в большой платок, который я с собой захватила, и выйти с ней на верхние уровни. Пока я соображала, что стану делать с ней, когда мы поднимемся выше, она сказала мне:
— Только поклянись, что не швырнешь меня с лестницы вниз и вообще никоим образом не обидишь.
Я открыла рот для ответа, но прежде, чем я успела выговорить хоть слово, она резко произнесла:
— Пойми, Мэй Маргрет, дракона обязывает данное им слово. Может, ты и вернулась к человеческому облику, но это свойство по-прежнему при тебе. Так что если дашь клятву, даже и не думай о том, чтобы ее преступить!
Я перевела дух, гадая, говорила она правду или просто подстраховывалась на случай, если я замыслю что нехорошее. Я решила на запрет ответить запретом. Я сказала:
— Я поклянусь, если ты также дашь клятву, что твои бесенята останутся здесь и больше не станут проказничать наверху!
Она нахмурилась, и я внутренне возликовала, поняв, что она, должно быть, собиралась вызвать их в какой-то момент. Тем и хорош был ответный запрет, что, вздумай она жульничать, я тотчас освобождалась от своего слова.
— Клянусь оставить их здесь, — сказала она наконец.
— А я клянусь не причинять тебе вреда, пока они смирно сидят внизу, — ответила я.
Вытянув из-за пазухи платок, я принялась заворачивать в него королеву. Памятуя о предупреждении Нелл, я очень старалась не прикоснуться к ней руками. Бесенята стонали, завывали и плакали, покуда королева вновь не отругала их, призывая к молчанию. Я хорошенько обмотала ее и подняла на руки. Тело у нее было мягкое и податливое — я словно бы держала на руках большой пласт хлебного теста. Подавляя дрожь, я отнесла ее к лодке и устроила на носу, после чего вернулась к костерку, чтобы разжечь последнюю свечку. Бесенята провожали меня непристойными звуками и грубыми жестами, но я не обращала внимания.
