Робер постарался ее успокоить.
— Ну что ты, дружочек, ты только подумай, как может священник, да еще в облачении, очутиться в ресторане?
Она покорно слушала и соглашалась с его доводами.
— Ты прав, ты прав, я сама знаю.
Из ее легкомысленной головки все улетучивалось очень быстро. Она родилась через двести тридцать лет после смерти Декарта[57], о котором ничего не слышала, и все же он научил ее пользоваться разумом, как сказал бы доктор Сократ.
В шесть часов, по окончании репетиции, Робер встретил ее под аркадами театра и усадил в экипаж.
Она спросила:
— Куда мы едем?
Он минутку поколебался:
— Тебе не хочется опять туда, в наше гнездышко?
Она возмутилась:
— Что ты еще выдумал, нет, нет, ни за что!
Он ответил, что так и предполагал, и постарается подыскать что-нибудь другое: подходящую квартирку в Париже, а сегодня им придется удовольствоваться случайным помещением.
Она посмотрела на него пристальным, тяжелым взглядом, порывисто привлекла к себе, опалила ухо и шею горячим дыханием страсти. Потом разжала объятия и, грустная и безвольная, откинулась на спинку сидения.
Когда экипаж остановился, она спросила:
— Робер, послушай, ты не рассердишься, если я тебе что-то скажу: не сегодня… завтра…
Она сочла необходимым принести эту жертву ревнивому покойнику.
На следующий день они отправились в снятую им меблированную комнату, банальную, но веселую, во втором этаже особняка, выходящего в сквер около Библиотеки. Посреди сквера возвышался фонтан, который поддерживали рослые нимфы. На дорожках, обсаженных лавровыми деревьями и бересклетом, не видно было гуляющих, и в доносившемся сюда, в это безлюдное место, многоголосом гуле города было что-то успокоительное. Репетиция кончилась очень поздно. Сумерки, наступавшие медленнее в это время года, когда снег уже тает, окутали тенью стены комнаты, в которую они вошли. Большие зеркала в шкафу и на камине тускло мерцали в сгущавшейся тьме.
Фелиси сняла меховой жакет, подошла к окну, чуть раздвинула занавески и сказала:
— Робер, ступеньки на крыльце мокрые.
Он ответил, что никакого крыльца тут нет, прямо тротуар, потом мостовая, другой тротуар и ограда сквера.
— Ты же парижанка, ты отлично знаешь эту площадь. В центре среди деревьев монументальный фонтан с огромными женщинами, у которых грудь далеко не такая красивая, как у тебя.
В нетерпении Робер хотел помочь Фелиси расстегнуть суконное платье, которое было на ней. Но он не мог найти крючки, поцарапался о булавки.
