Абрам приспособился к новому ритму дня и ночи. С весны до поздней осени они были белыми, а с осени до весны — черными. Три месяца солнце не опускалось за горизонт, а потом три месяца не всходило. Времена года отличались появлением и исчезновением на море толстого слоя льда. Абрам выучил богов Болдофа и суеверия его народа и уважал их верования. Он привык ко вкусу тюленьего мяса, и летом они вместе с Фридой поднимались на снежные вершины, откуда был виден весь мир. Народ Северного Оленя делал себе татуировки с помощью тонкой костяной иглы, прошивая кожу нитками, покрытыми сажей, и как-то весной Абрам отважился на эту пытку, попросив сделать ему рисунок на лбу. Место у Неиссякаемого Источника стало для него призрачной мечтой, Марит и все остальные казались ему чем-то нереальным. Наверное, ее и вовсе нет, этой теплой солнечной страны, которая так далеко от этих холодных заснеженных земель.
Когда одна из упряжных собак родила щенков, один из них приглянулся Абраму больше других, и он стал навещать загон, в котором их содержали. Должно быть, это чувство оказалось взаимным, потому что щенок стал скулить, когда Абрам уходил, а потом и вовсе выпрыгивал из загона и бежал за ним до самого дома. Абрам назвал щенка Собакой, и после этого она стала его неотлучной спутницей.
Шло пятое лето его жизни с народом Северного Оленя, когда его начали посещать сновидения. Ему снились Юбаль и Марит, жрица Рейна, его братья и даже Хададезер; теплые, манящие сны, окрашенные в зелень и золото иорданской весны. Во сне Абрам, как младенец, жаждал тепла, его руки тянулись к красным макам и розовым пионам, сладким финикам и сочным гранатам. Сны были настолько яркими, что, просыпаясь, он с изумлением понимал, что находится на холодном севере, и удивлялся, как его душа умудрилась за такое короткое время пролететь такое громадное расстояние.
Сны стали посещать его все чаще и становились все ярче, пока он не стал плакать и тосковать, как больная собака. Бодолф и Фрида обеспокоились. И послали за женщиной, гадающей на камнях.
Предсказательница была маленькой и старой, ее тело было похоже на сморщенный коричневый орех в скорлупе из меха котика и оленя. Но взгляд у нее был пронзительным, как сияние Северной Звезды, в нем мерцала сила, которая заставила Абрама поверить в то, что она подскажет ему ответ.
Все уселись в круг и смотрели, как предсказательница дунула в кожаный мешочек, из которого затем вытряхнула на мягкую тюленью кожу камни. И стала показывать крючковатым пальцем на каждый из них, приговаривая скрипучим голосом:
