Он нашел Куэйла в том же солярии, страдающим от жажды. Не имея ничего против потери Куэйлом выдержки, Беркхальтер заказал пару коктейлей. Седовласый автор был поглощен изучением селекционного исторического глобуса, высвечивающим эпоху за эпохой, по мере того, как он погружался в прошлое.
– Посмотрите на это, – сказал он, пробегая пальцами по ряду кнопок.
– Видите, как изменяется граница Германии? И Португалии. Заметили ее зону влияния? А теперь… – зона постоянно отступала, начиная с 1600 года, в то время как другие страны сверкали великолепием и наращивали морскую мощь.
Беркхальтер отпил коктейль.
– Немногое осталось от этого.
– Нет, ведь… что случилось?
– О чем вы?
– Вы неважно выглядите.
– Я не знал, что это заметно, – скривившись сказал Беркхальтер. – Я только что ускользнул от дуэли.
– Никогда не видел смысла в этом обычае, – сказал Куэйл. – Что случилось? С каких это пор можно от этого отвертеться?
Беркхальтер объяснил, и писатель, взяв бокал, фыркнул:
– Какая неприятность для вас. Если так, мне кажется, быть Болди – не такое уж большое преимущество.
– Временами в этом есть определенные недостатки.
Повинуясь импульсу, Беркхальтер рассказал о своем сыне.
– Вы понимаете мое положение, да? Я на самом деле не знаю, какой стандарт применим к юному Болди. В конце концов он продукт мутации, а мутация телепатов еще не завершилась. Подопытные животные нас не спасут, потому что у морских свинок и кроликов телепатия не передается по наследству. Вы же знаете, что это уже пробовали. И… дело в том, что дети Болди нуждаются в особом обучении, чтобы они могли сами справляться с собой, когда достигнут зрелости.
– Вы, похоже, приспособились довольно хорошо.
– Я – учился. Все наиболее чувствительные Болди должны это делать. Вот почему я не богат и не занимаюсь политикой. В действительности мы покупаем для своих соплеменников безопасность тем, что забываем о некоторых из своих преимуществ. Заложники судьбы и – судьба щадит нас. Но мы тоже платим – по-своему. Мы участвуем в создании благ будущего – негативных благ, собственно говоря, ибо мы просим только о том, чтобы нас пожалели и приняли такими, как мы есть. Поэтому мы вынуждены отказываться от многих благ, которые предлагает нам настоящее. Пусть судьба примет от нас эту дань и принесет нам умиротворение.
– Вы несете расходы, – кивнул Куэйл.
– Мы все несем расходы. Болди, как группа, я имею в виду. И наши дети. Вот таким образом все и балансируется: мы, по сути дела, платим сами себе. Если бы я хотел воспользоваться злосчастным преимуществом моей телепатической мощи, мой сын не прожил бы долго. Болди были бы уничтожены. Эл должен это знать, а он становится удивительно антисоциальным.
