Посланник писал очень быстро, совсем без помарок, почти не отрывая пера от бумаги. Такой темп сбивал Николаса, внимание его скоро ослабло, но через мгновение вспыхнуло вновь:
«…по поводу этого загадочного Ключника, поисками которого обеспокоен отступник и негодяй граф Пелип, узнать ничего не удалось. Но я намереваюсь, как и полагал ранее, задержаться в Верпене еще на два дня для тщательного выяснения всех обстоятельств этого и других, интересующих Ваше Величество, дел…»
«Задержаться на два дня»? «Как и полагал ранее»? Но ведь посланник должен отправиться в Бейн завтрашним рассветом! Через несколько часов! Либо агентурная система Гюйсте Волка дала сбой, либо… главарь Братства Висельников лукавил. Зачем? Зачем ему было нужно, чтобы Николас пошел в дом ландграфа Верпенского именно в эту ночь?
За его спиной снова заскрипела лежанка и послышался сонный вздох.
Посланник вздрогнул. Николас отступил в тень, притворив дверь, но оставив тоненькую щелку.
– Вы мне мешаете, болваны! – не оборачиваясь, громко и зло проговорил посланник. И коротко добавил:
– Принесите воды!
Николас выждал немного, но солдат, кажется, так и не проснулся. Тогда он, старательно скрипнув дверью, ступая громче, чем обычно, вошел в комнату.
– Поставь на стол и проваливай, – потребовал посланник, кусая перо.
Очень аккуратно Николас положил руки ему на горло, сильно сжал большими пальцами под челюстью. Тщедушное тело посланника несколько раз беззвучно дернулось. Николас убрал руки – и посланник сполз со стула под стол. Голова его запрокинулась, глаза были открыты, но зрачков, закатившихся под веки, не было видно. На голой, с выпуклыми ребрами груди посланника обнаружился большой золотой крест и несколько амулетов, среди которых – Николаса пробрала дрожь – темнела сине-черная бабочка, очень похожая на ту, из шкатулки Катлины. Да, точно такая же, только раскинутые крылья ее были не округлы, а остры и с загнутыми, словно крючки, краями и еще – крохотную головку ее венчала пара длинных, тончайших усиков. Значит, не обманул Гюйсте Волк! По крайней мере, в этом не обманул…
Вытащив нож из сапога, Николас срезал бабочку, завернул ее в бумажный лист и спрятал за пазуху. Дальше было и вовсе просто – дорожная сумка и серый от пыли камзол висели рядом с кроватью. Николас снял сумку, она увесисто звякнула. Развязав шнурки, он мельком заглянул в нее. Так и есть: несколько тряпичных свертков с золотыми и серебряными монетами. Еще – какие-то бумаги, скрученные в трубочку, набор перьев, походная чернильница, рожок с порохом, свинцовые палочки с надрезами, свечи и куски сургуча.
