Гюйсте удовлетворенно кивал:
– Отлично, отлично… Молодец, дьяволово семя!..
Теперь Топорик тоже проговаривал на ходу «здесь живет…», но неслышно – только беззвучно шевеля губами. По привычке. Высокие сапоги увязали в густой, нестерпимо смердящей жиже, правый сапог был уже полон доверху, в нем противно хлюпало. Толстые крысы не разбегались от звука шагов, а злобно скалились, высовываясь из-за камней, точно готовясь броситься. Пропитанный зловонными испарениями маслянистый здешний воздух не давал пламени разгореться как следует. Факел то и дело тух, приходилось останавливаться, и тогда скрежет кремня отражался от накренившихся стен жутким эхом. И Топорик вздрагивал, оглядываясь по сторонам.
Впрочем, колдун, идущий позади, не вздрагивал и не оглядывался. Как только они спустились под землю, он снял плащ и сапоги, закатал по колено штаны, будто прогуливался по росистой траве, а не в глухой каменной кишке. Как не боится пропороть ногу какой-нибудь заразной дрянью? И на крыс никакого внимания не обращает. Как, кстати говоря, и они на него. На Топорика скалятся и шипят, а колдуна будто не видят.
Они прошли еще несколько поворотов, и наконец мальчик остановился.
– Здесь, – прошептал он, указывая на едва видимую темную круглую дыру над своей головой.
Прямо над ними стоял дом ландграфа Верпенского Вильгельма. Вот уж куда никогда не рисковали пролезать Висельники.
– Потуши факел, – приказал колдун. Голос у него был ровный и спокойный. Чуть хриплый.
Топорик торопливо сунул горящую палку под ноги – в смрадную жижу. Как сам раньше не догадался! Пламя, коротко пошипев, сдохло.
Колдун кивнул, потянул из-за спины, из ножен, диковинный длинный меч. Одним движением сверкающего лезвия сдвинул деревянную крышку, закрывающую дыру, на мгновение замер, прислушиваясь. Тусклый свет, сочащийся из дыры в подземелье, серебрил его волосы.
«Да нет там никого, – подумал Топорик, но вслух ничего произнести не посмел. – Кому придет в голову тащиться глубокой ночью в нужник? Для того ночные вазы существуют…»
Вложив меч обратно в ножны, колдун чуть присел, напружинив ноги. Топорик, напрягавший глаза в вязкой полутьме, открыл рот, нащупывая на поясе короткий крюк, который захватил специально для этого случая. Что этот тип собирается сделать? Никакого крюка у типа нет.
И тут колдун взлетел в воздух и сразу исчез наверху, в дыре – будто кто-то чудовищно сильный втащил его туда на веревке, спущенной через трубу. Прошуршала, задвигаясь, крышка, и мальчик остался один в темноте.
