Гюйсте перегнулся через стол и отчетливо прошептал несколько фраз, отбивая такт ладонью. Затем уселся поудобнее, вытер губы и продолжил:
– Это точно. Были бы сомнения, я бы не стал тебя беспокоить. Клаус-портной чинил ему камзол, видел… На гайтане, рядом с крестом… Настоящий императорский посланник из самой Высшей Канцелярии.
Николас слушал внимательно, упершись локтями в стол, голову чуть наклонив.
– Идти надо сегодня ночью, – говорил Гюйсте. – Завтра на рассвете посланник отправляется в Бейн. По холодку собираются ехать, потому сегодня лягут рано и спать будут крепко. С ним охрана – человек восемь, может, чуть больше, дьяволово семя… Точно известно: три аркебузира и пятеро из Летучего Императорского полка. Эта пятерка – ребята серьезные. Ну, не для тебя, конечно… А на время дороги каждый город, через который идет посланник, выделяет в охрану двадцать стражников. Личный приказ Императора. Верпенская городская стража проводит до Бейна и вернется обратно. В Бейне посланник остановится у Тремьера. Знаешь такого? Капитан тамошней городской стражи, зверюга, дьяволово семя! Ходил под начальством самого Пелипа, а как красного петушка стали дожимать и погнали в Лакнию, немедленно раскаялся и даже, говорят, готовился выдать графа Императору. Если не самого графа, так его голову. Я слышал, едва-едва дело это у него не выгорело. Десяток верных людей у него было – не каких-нибудь, а близких к графу. Будто бы перебили они охрану, сам Тремьер умудрился чиркнуть Пелипа под ребро, но тот выжил, и Тремьер бежал из его ставки. И Красные его не добили, как других заговорщиков, и Император помиловал. Себе дороже таких, дьяволово семя, зверюг… то есть нужных людей, казнить. Они в любое время и на любой стороне надобны и всегда в почете и золоте с ног до головы… – проговорив это, Гюйсте исподлобья посмотрел на Николаса. Тот снова кивнул.
Потому что понял, к чему Волк стал распространяться про зверюгу-капитана, зафилософствовал даже… Волк был далеко не дурак, но никак не мог взять в толк, что Николасу вовсе не золото нужно, а эльваррум. Гюйсте не первый раз заводил подобный разговор, правда, сейчас проделал это без надежды, а вроде как по привычке. Мол, было тебе предложено, а ты отказался, ну и черт с тобой… Неужто дошло до него наконец, что Николас не будет работать на Братство Висельников?!
– Дальше, – сказал Николас.
– Дальше, – заговорил быстрее Гюйсте, – посланник идет к Острихту, потом в Гохст, потом в Амскапелле, потом в Дранкенберг через Крокке. И обратно в столицу Империи, Герлемон, к Императору на доклад, рассказывать о том, что вынюхал, крыса… Но начиная с Бейна его сопровождает Тремьер со своей сворой. Понимаешь? Делать дело надо сегодня ночью. Промедлишь – ничего может не получиться… Конечно, перехватить посланника между Верпеном и Бейном нехитро, но… на такое хотя бы десяток крепких надежных парней нужно, а у меня сейчас… сам понимаешь. После случая с тем треклятым, дьяволово семя, менялой с Базарной улицы… Не могу я так ребятами рисковать. А то останутся… – Гюйсте похихикал, – в Братстве Висельников одни только попрошайки. Да и… если уж совсем честно, нельзя мне сейчас светиться. Дело-то получается – государственное! Ландграфу мои ребята вот уже где! Того и гляди всерьез за нас возьмется. Придется на время уходить из города, а я не могу, у меня дела… Короче, чтобы лясы зря не точить – потрошим императорского посланника: золото – мне, эльваррум – тебе. Как?
