Съ теплыхъ полей обдавало полынью, бурьяномъ и можевельникомъ, съ дороги пахло дегтемъ и пылью.
Палагея говорила, не умолкая, жалуясь на Сашку, и подробно разсказала бабамъ оего послѣднемъ озор-
■) упжяюгъ >Въ каторгу, >в\ШЩг'.>е|>ЛП-к>а2>Лк.Ги
сгвѣ, какъ онъ.въ уснѳнское розговѣнье напился пьянъ, изругалъ отца, оттаскалъ сестру Анютку за косы и наставилъ ей синяковъ, а когда Степанъ вступился за дочь, Сашка раскроилъ отцу бутылкой черепъ и, «уваливъ» его на кровать, чуть нѳ задушилъ. Насилу всей семьей высвободили изъ его рукъ Степана. Тотъ сбѣгалъ за своимъ братомъ Парменомъ — страшно сильнымъ мужикомъ. Они скрутили отчаянно сопро-тивлявшагося Сашку и въ сѣняхъ привѣсили его за ноги къ матицѣ головой внизъ.
Степанъ и Анютка стегали ѳго вожжами и кну-томъ до самаго вечера и такъ настегали ему сш ту, что она обратилась въ одинъ сплошной багровый кро-воподтекъ и во многихъ мѣстахъ кояса треснула, а Сашка все-таки не повинился, рвался, ругался, пле-валъ на отца и Анютку и грозилъ перерѣзать всю семью.
— Боялись, зальется, такъ ужъ отвязали. Вся де-ревня сбѣжалась глядѣть. Сколько страму было, а ему хошь бы што! — закончила Палагея.
Акулина изрѣдка, изъ вѣжливости, поддакивала. Обѣимъ бабамъ вся эта исторія давно была извѣстна, и Пелагея знала это, но такъ была зла на безпутнаго сына, что не могла отказать себѣ въ удовольствіи еще разъ вылить перѳдъ слушательницами свою душу.
Но бабы знали еще болыпе. Сашка послѣ Успенья почти каждый вечеръ сидѣлъ у нихъ до поздней ночи, плакалъ и жаловался на родныхъ, грозя всѣхъ ихъ извести.
Иванъ уговаривалъ крестоваго брата бросить пьян- ' ство и буйство, предрекая, что оно до добра нѳ довѳ-детъ, совѣтовалъ покориться отцу и матери и соб-ственноручно промывалъ и пѳревязывалъ сму изра-ненную спину; но онѣ не разсказывали объ этомъ Па-лагѳѣ, справедливо полагая, что та или знаѳтъ, или догадывается объ этомъ. еІЛП-кЛ2Лк.Ги
4* 51
Пройдя пашни своей деревни и обглоданный ско-томъ кустарникъ и пни на мѣстѣ нѳдавней, прекрас-ной рощи, вырубленной, проданной и пропитой му-жиками въ ожиданіи скораго раздѣла помѣщичьихъ земель, бабы черезъ ворота крѣпкаго осѣка вышли на Брыкаловское поле. До слуха не вступавшей въ разговоръ Катерины и всѳ время прислушивавшейся спѳрва издалека донеслись неясные людскіе голоса, потомъ ближе отфыркиваніе лошади, топотъ копытъ по сухой землѣ и тарахтѣніе телѣги.
Катерина остановила заговорившихся спутпицъ и онѣ всѣ три прислушались. Людской говоръ, смѣхъ, топотъ лошади и глухое тарахтѣніе телѣги прибли-жались.
