– Ты не выдержишь двух часов классики, – вздохнула я. – Вот если бы на концерт «Рамштайна» или «Скутера» там. А это ж Альбинони, милый!
С этими словами я натянула куртку и, послав Ларчику воздушный поцелуй, вылетела из офиса.
На сегодня моя работа закончилась! Свобода от мрачных смертей и не менее мрачных жизней!
Я вдохнула полной грудью зимний воздух.
– «В такую бездну страх я зашвырнул, что не боюсь гадюк, сплетенных вместе…» – пробормотала я, пробуя губами на вкус снежинки. – Господи, и почему люди не могут жить спокойно и счастливо? В этакой-то сумасшедшей красоте! А они, как бездомные крысы, тянутся во мрак, прижимаясь к ночи, в которой, как ни смотри, не найдешь смысла!
С этими глубокими философскими раздумьями я и отправилась домой, проведать мою Эльвиру…
* * *
Проходя мимо гаражей, я свернула на узкую дорожку. Из Пенсова обиталища доносились ранние «Дип Пепл». Кроме того, узкая полоска света, выбивающаяся из-под двери, подсказывала, что верный мой рыцарь именно там – в обнимку с железным своим конем, и, увы, вполне счастлив, предпочитая общество своего мотоцикла моим объятиям.
До чего же неромантичны современные рыцари, донны! Никакого тебе боя с соперником, ни тебе завалящего дракона. От обиды за судьбу, которой было угодно выплеснуть твое прелестное тело в конец второго тысячелетия, просто плакать хочется!
Я толкнула массивную дверь и, конечно же, была разочарована сверх меры. Пенс поднял на одно мгновение абсолютно спокойные глаза – ну хоть бы огонек радости или восхищения мелькнул, нет!
– Привет, – бросил он. И снова углубился в это творение человеческих рук, рычащее и фыркающее, хотя, если быть честной, вызывающее временами и мое восхищение.
– Привет, – ответила я, присаживаясь напротив.
– Всех поймали? – осведомился мой друг.
– Нет, осталось совсем немного. Диллинджер ушел из-под носа. Впрочем, я всегда неровно дышала к старому пройдохе, поэтому послала ему вслед воздушный поцелуй… Ты не знаешь, кстати, где тусуются в нерабочее время «трудовики»?
Он поднял на меня глаза и коротко мотнул головой.
– И знал бы, не сказал. Нечего приличной девушке по злачным местам болтаться.
– Надо отдать тебе должное, сегодня ты вреден более обычного, – фыркнула я.
– Ты сама выбрала меня, – развел он руками. – Я же тебя предупреждал, что тип я мрачный.
– Ты не тип, ты просто колесо от байка. Обиделся?
– Не надейся, – рассмеялся он. – Я на тебя хронически не обижаюсь. Слишком бессмысленная трата сил, мне это определенно кажется глупым.
