Руся досадливо улыбнулся. Мальчик не очень понял, зачем дарить римскому королю оловянных солдатиков — он не знал что этому королю едва ли исполнилось полтора года. Однако то, что солдатика у него хотят забрать, он сообразил.
— В битве позолота сотрётся… — не зная как бы повесомее возразить и остаться вежливым, смущаясь, сказал Руся, и поспешно прибавил, — сир.
— И это говорит мне посланец Мюрата! — обратился Наполеон к свите. Раздался смех. Это была шутка. Руся понял её смысл. Злополучная страсть Мюрата к ярким нарядам и внешнему блеску, видимо была здесь поводом для снисходительного подшучивания.
— Как ваше имя?
Руся ответил. Он ещё в Кубенском назвался францам именем того мальчишки, с которого снял мундир. Николя Виньон — это первое, что тогда пришло ему на ум.
— Сын полка?
Руся кивнул, переминаясь с ноги на ногу. Ему всегда неловко было говорить неправду.
Русин солдатик всё ещё стоял навытяжку на раскрытой ладони Бонапарта.
— Вы можете гордиться, — воскликнул Наполеон, энергично сжимая маленькую металлическую фигурку в своём кулаке и окидывая взглядом присутствующих. — Теперь ваш барабанщик в свите императора!
Он заложил руки за спину и двинулся прочь, бросив через плечо:
— Этого маленького философа, Дюрок, я бы тоже оставил при императорской квартире.
Сделав несколько шагов, он внезапно становился, повернулся и раздражённо вскричал:
— И пошлите ещё кого-нибудь за боярами!
Услышав про бояр, Руся отвернулся и прыснул в кулак, благоразумно сделав вид, что чихает. Какие ещё бояре? К 1812 году они, скорее всего, вымерли, как мамонты!
Сам Руся бояр представлял себе бородачами в красных сапогах, высоченных шапках и кафтанах со стоячими воротниками и длиннющими рукавами. Такими бояре были нарисованы на картинках в книжке Пушкинских сказок.
Наполеон Пушкина не читал, это факт… Да ведь Пушкин, наверное, ещё ничего не написал! Теперь они с Александром Сергеевичем почти ровесники! Руся ошеломлённо похлопал ресницами. Здорово! Мальчик быстренько подсчитал — Саше Пушкину недавно исполнилось тринадцать… И они могли бы встретиться! Елен-Васильна не поверила бы! Не, ну а что, я бы ему его собственные стихи почитал… А он бы записал — чего зря мучиться, заново сочинять…
Русины раздумья прервало появление посланных в город офицеров с десятком горожан. Не ясно, какими представлял членов депутации сам Наполеон, но при виде «бояр», приведённых адъютантами, у него задрожала левая икра и его величество стал мрачен… Скромно одетые, дрожащие от страха горожане. Это явно были не те, кого он, покоритель Московии, ожидал теперь увидеть.
