— Но ты говорил, квакерам не нужна лицензия для заключения брака. Я точно помню, как ты это говорил!
— Так и есть, но ты-то не квакер. Ты англиканец. Чтобы жениться, тебе нужна лицензия. — Локлен похлопал брата по плечу, успокаивая.
В мозг Гранта впились тысячи иголок, его затошнило. Потрясенный услышанным, он поднял глаза на брата.
— Фелисити… Она это знала…
— Нет, Грант. Я ни за что в это не поверю. Этого не может быть. — Он замотал головой. — Она честная женщина.
— Она обманула меня, умолчав о том, что ее мать сидит в тюрьме. Зачем ей было лгать?
— Она солгала… или просто никогда не упоминала об этом?
Грант задумался.
— Не упоминала.
— И наверное, потому что догадывалась, как тебе это не понравится, — сделал вывод Локлен. — Я уверен, она думает, что у вас законный брак. Она не обманывает тебя.
— Ты прав. — Голова Гранта поникла. — Но это означает, что я погубил ее.
Фелисити выплакала все слезы, которые в ней оставались к тому времени, когда вернулась на Гроувенор-сквер. Грант заставил ее думать, что любит ее, но, как только между ними пробежала черная кошка непонимания, позабыл о любви.
Извозчик, которого она взяла в Ньюгейте, довез ее до Гайд-парка. Там она прошлась вокруг озера Серпентайн, пытаясь разобраться со своими растревоженными чувствами. Она любила Гранта, но сомневалась, что он любит ее.
Вернувшись домой на закате солнца, она уже была истощена как физически, так и эмоционально. Открыв дверь и повесив ротонду на крючок, она услышала у себя за спиной стук трости.
— Фелисити, — раздался голос Гранта. — Нам нужно поговорить.
Девушка уронила руки, медленно, не смотря на него, прошла в гостиную и села на диван.
— Сегодня я получил тревожное известие, — решительно начал он.
— Я не могу отказаться от матери.
— Ты не поняла. Я говорю не об этом, хотя, должен признаться, меня порядком удивило то, что ты не рассказала мне о ней раньше, что ты скрыла это от нашей семьи, зная наши обстоятельства.
Она подняла на него глаза, но закусила губу, сдерживая слова, которые вступили бы в противоречие с его обвинениями. Присцилла стала ей сестрой во всех смыслах, и она не собиралась приносить ее в жертву.
— Если речь не о заключении матери, то я не знаю, что еще, связанное со мной, может касаться тебя.
Грант набрал полную грудь воздуха и решительно выдохнул. Фелисити думала, что он сядет, но Грант не сел, а начал ходить по комнате.
— Я узнал от Локлена, что он сказал не всю правду, когда сообщил мне, что наш брак нельзя аннулировать.
