— Еще бы Исет так не думала! Когда тебя нет, Рамсеса интересует только она.
Мы шли позади Рамсеса и его супруги, и наши голоса тонули в праздничном шуме.
— Значит, она всегда с ним?
— Да, и это несносно. Единственное место, куда она с ним не ходит, — арена. Она даже не хочет, чтобы он участвовал в состязаниях на колесницах и охотился в болотах.
— И Рамсес ее слушает?!
— Вполуха. Обещает быть осторожнее, а если она ноет, то старается задобрить ее подарками.
— Как он такое терпит? — воскликнула я.
— Половина мужчин при дворе влюблены в Исет. Все Фивы ею очарованы, народ ее восхваляет.
Мы посмотрели на Исет. Ростом ниже Рамсеса, она все же была высокой, и все ее замечали. Мои товарищи по эддубе улыбались мне и призывно махали, но взглядом провожали Исет.
— А ты? — с любопытством спросила я. — Тебя она тоже очаровала?
— Я-то знаю, какова она. Глупая. В тронном зале от нее никакого проку.
— Но ведь Рамсес ее любит!
Аша внимательно посмотрел на меня.
— Ну вот, и ты туда же! Перед ним и так все жрицы лебезят, чужеземные царевны готовы к ногам броситься, только бы он взял их в жены!
— Кто сказал, что я хочу за него замуж? — возмутилась я.
— Я же видел, как он на тебя смотрит. И ты на него. Послушай, Неферт…
— Нефертари, — поправила я.
Аша это задело.
— Нефертари, — сердито повторил он. — Я тебе всегда был как брат. И Рамсес тоже. Менять эти отношения рискованно.
— Не понимаю почему, — солгала я.
— Вспомни про Исет. Про Хенуттауи. Исет во всем слушается верховную жрицу. У тебя будет столько врагов, сколько женщин хотят Рамсеса. Для чего тебе лезть в скорпионье гнездо, если можно выйти замуж за какого-нибудь знатного человека и жить спокойно? Твою мать принудили выйти замуж за фараона, и она страдала до последнего дня жизни.
— Откуда ты знаешь? — надменно спросила я.
Аша взглянул на меня.
— Ты и сама отлично знаешь. Хочешь пойти ее путем?
Тут Аша умолк, потому что Рамсес увидел посланника из Митанни. Хетты завоевали их царство, но у народа Митанни остались вожди, и еще теплилась надежда поднять восстание. Рамсес устремился вперед. Я избегала вопросительного взгляда Аши, потому что знала ответ на его вопрос. При чем здесь путь моей матери? Ведь я, в отличие от нее, люблю.
— Это ты Киккули из земли Митанни? — спросил Рамсес.
Беседовавший с посланником Ассирии толстяк повернулся к фараону.
— Да, государь!
Он поклонился, и ассириец последовал его примеру.
— Моя супруга сказала, что ты хочешь узнать подробности нашей победы над хеттами, — произнес Рамсес на языке хурритов.
