Алоли обняла меня за плечи.
— Через год, госпожа, ты сможешь видеться с ним сколько угодно. Время пролетит быстро.
— Но он подумает, будто я обиделась! Не поверит, что мне не разрешили с ним повидаться из-за того, что я готовлюсь стать жрицей. Я ведь царевна, мне можно все.
— Кроме этого. Ты же дала слово верховной жрице.
— Она, видно, не понимает!
— Когда я жила в храме Исиды, мне хотелось убежать к матери, рассказать, как мне тяжело. Или попросить ее братьев забрать меня из храма. Только я не убежала, потому что если бы меня поймали, то выгнали бы, и дорога в жрицы оказалась бы для меня закрыта.
— Разве ты не об этом мечтала?
— Нет, конечно! Мне хотелось унести ноги от Хенуттауи.
— Как же тебе удалось?
— А мне и не удалось. Меня вызволила верховная жрица богини Хатор. На празднике Опет[38] она услышала, как я играю на арфе, подошла меня похвалить и поняла, что мне там плохо живется. И тогда она предложила Хенуттауи продать меня.
— Купила тебя, словно рабыню! — У меня перехватило дыхание.
— Иначе бы Хенуттауи меня не отпустила.
— А сколько Уосерит заплатила?
— Цену семи рабов-мужчин. Она видела: жизнь моя у Хенуттауи просто невыносима. Теперь понимаешь? Глупо было бы мне убегать. Исида видела, что я блюду свой обет, хотя мне очень плохо, и спасла меня от этой змеи. — Алоли похлопала меня по коленке. — Соблюдай обет, и Хатор это увидит и исполнит твое желание.
— Я же не давала обета Хатор.
— Тогда держи данное Уосерит слово. Верховная жрица знает, что делает.
На следующее утро я, к своему удивлению, застала Уосерит в ее покоях. Они с Пасером о чем-то шептались, склонившись друг к другу, а увидев меня, замолчали.
— Царевна, — начала Уосерит. Непонятно, почему она не отправилась в святилище. — Царевна, я знаю, как сильно ты хотела…
— Нет, — твердо ответила я. — Я была не права.
Уосерит не знала, верить ли моим словам.
— Когда ты, Нефертари, пришла в этот храм, я думала, что смогу учить тебя изо дня в день. Но поскольку мой брат начал войну, мне придется чаще бывать во дворце. Иногда мы не будем видеться по несколько дней. Или даже целый месяц.
Я посмотрела на Пасера, и он кивнул.
— По утрам я буду здесь, как и жрицы.
— Тебя будут обучать. Надеюсь, всякий раз, поинтересовавшись твоими успехами, я услышу, что они удовлетворительны.
— Обязательно, — пообещала я, но Уосерит, похоже, мне не верила.
