А ещё профи очень хотел бы знать, что делал Советский Союз последние два года перед войной для укрепления обороны. Ну почитал хотя бы воспоминания маршала Жукова, там об этом подробно сказано. И вот ему разъясняют, разжевывают, втемяшивают… В частности, Мягков говорит, что в 1939 году наша армия имела чуть больше одного миллиона штыков, а на 22 июня – около 5 миллионов. Профи тут как тут с подковыркой: «И что от них осталось в конце 41-го?» Смысл вопроса в том, конечно, что, мол, ничего не осталось. Ну, если так, то что же мешало немцам захватить Москву и Ленинград, их главные цели? А то, что на самом деле и «осталось» и прибавилось столько, что хватило сил и отстоять эти города и вскоре погнать их от Москвы, от Тихвина, от Ростова-на-Дону. Он все это впервые слышит…
И вот такой мыслитель возглавляет большой, роскошный журнал. Можно долго ещё любоваться Эверестами познаний этого мыслителя и Марианскими впадинами его интеллекта, но надо упомянуть и о его журнале, выходящем под старинным гордым девизом «Я знаю, что я ничего не знаю».
Владимир БУШИН
(Продолжение следует)
АТЕИСТ – ВЕРУЮЩИЙ XXI ВЕКА?
Откат рационализма и очередная волна иррационализма в европейской культуре резко понизили значение атеистического мировоззрения. Аналитические материалы разных лет стабильно показывают незначительный процент атеистов. Так, по мнению британского исследователя религии Дэвида Барретта, приведенного во Всемирной Христианской Энциклопедии, в мире насчитывается 3% атеистов. Российские социологические опросы дают также минимальные проценты от 4 до 10. Социологи констатируют: «Атеисты - не маргинальны, но с тенденцией к маргинализации - они стареют и беднеют».
Рациональные притязания человека сегодня подвергаются глубокому сомнению. Последние четыре-пять десятилетий внесли в мир множество элементов иррациональности и одновременно динамической и подчас непредсказуемой взаимосвязи разных регионов планеты, разных цивилизаций, разных народов. Привычные научные, философские, религиозные представления людей уже не в силах совладать со всем этим множеством противоречивых идей, понятий, форм организации. Постмодернистская ситуация означает частичную эрозию, с одной стороны, многовековых культурно-исторических традиций, а с другой - традиций модернизации. Человеческое сознание испытывается постоянными смысловыми .провалами и зазорами в условиях постоянного напора стремительно меняющихся условий жизни и понятий о мире. Сами вызовы бессмыслицы (для чего я живу - чтобы всплыть на поверхность жизни, чтобы лучше приспособиться к действительности, чтобы добиться того, чтобы меня вообще оставили в покое?..) объективно толкают людей на путь религиозных исканий. Ведь еще Макс Вебер, кумир западной социологии, отмечал, что стремление выстроить религиозную картину мира уж тем рационально, что связано с поисками выхода из невыносимых и абсурдных условий наличного индивидуального и коллективного существования людей. «Религия - вздох угнетенной твари».
