В этой связи в равной степени важен вопрос о выборе Фрейдом для обсуждения любви в переносе пациентки, находящейся в громадном романтическом расстройстве или в безрассудном возбуждении страсти. Действительно ли для Фрейда достаточно приводимого им объяснения, что он выбирает лишь один частный случай проблемы широкого диапазона? Почему он выбирает именно данный случай и обсуждает его именно таким образом? И достаточно ли, что он подчеркивает те практические проблемы, о которых я упоминал в предыдущих разделах моего эссе? Где, спрашиваю я, находится в его трудах какое-либо равноценное обсуждение любви в переносе мужчины-пациента к мужчине-аналитику? Где Фрейд нашел, что потенциально разрушительная гомосексуальная любовь содействует продвижению объективной психоаналитической работы? Какими бы сходными ни бывали иногда результаты любви в переносе у мужчин и женщин, не являются ли они иногда радикально отличными? Почему Фрейд-столь убежденно и сравнительно узко описывал мужской перенос на языке восстания против власти отца? Почему он не предпринял тщательного обсуждения менее сильных, более простых форм женского эротического переноса на мужчину-аналитика и других форм любви, которые, каковы бы ни были их инфантильные психосексуальные первопричины, могут играть значительную роль в аналитическом процессе? И почему, наконец, он уделяет столь мало внимания эротически окрашенному материнскому переносу? На основании этих и других соображений и вопросов, представленных в других местах (1993, в печати), я высказываю предположение, что патриархальная ориентация Фрейда подвигла его выбрать для обсуждения любви в переносе женщину, возбуждающую чувства, назойливую, невоздержанную, но так или иначе привлекательную, и изобразить ее в качестве единственного инициатора всех значимых, просто сексуальных течений аналитических взаимоотношений. Следовательно, он мог чувствовать себя сознательно уютно в своей патриархальной ориентации и много раз в своем эссе напоминал, предупреждал и увещевал, в то же время не желая обеспечивать детальный и сбалансированный охват любви в переносе во всех ее формах и со всеми ее функциями. Даже при недостаточно всестороннем освещении данных вопросов он мог бы сделать то, что столь часто делал в других контекстах: поставить поисковые вопросы и указать на сохраняющиеся неясности и потребность в дальнейшем исследовании.
