Утром он чувствовал себя настолько хорошо, что заявил о готовности идти. За день они прошли километров пять. Лариса тащила и винтовки, и патроны, и оба арбалета, и самого Гарри ей приходилось поддерживать. Но за второй день им удалось преодолеть вдвое больше. Причем свой арбалет и одну винтовку он уже нес сам. Когда приблизились к хижине, он чувствовал себя вполне сносно. Даже рана почти не беспокоила. Но когда Лариса приказала ему спрятаться, пока она осмотрит их покинутое убежище, он был вынужден обуздать уязвленное самолюбие и затихнуть в кустах.
Только через сутки она вернулась и сообщила, что у них больше нет дома. Вернее он есть, но там засада. И на D-17 тоже. Дальше их ожидала жизнь скитальцев. Их личности установлены и их наверняка ждут у всех поселков и в других местах, где кто-то что-то делает. А в поселке заготовителей тростника все уже умерли от болезней. Лариса объяснила, что никакое мытье не избавит редиску от микрофлоры, то есть, практически, вместо лекарства Гарри подсунул ребятам заразу. А если редиска и не вызвала болезней, то в седьмой категории найдут способ, как аккуратненько уничтожить население поселка. После того, что произошло, эти люди постараются хорошенько замести все следы. Так что там теперь, наверняка, новые работники. Лариса, правда, молчала, щадя его чувства, Но он и сам понял, к каким последствиям привел его опрометчивый поступок.
В их распоряжении оказались два арбалета и тридцать стрел к ним. Две пустых аптечки, три винтовки и сто девятнадцать патронов. Плюс одежда. Двое шорт, две майки и две пары сандалий. То, что на них. Еще два ножа. И это все. Винтовки Гарри разобрал, смазал животным салом, завернул в шкурки и надежно спрятал. Зачем таскать лишний груз? Теперь их жизнь — дорога.
Из прутьев они сплели себе заплечные ранцы. Из глины слепили несколько горшков. Огонь добывали с помощью кремня, и каждую ночь проводили на новом месте. Все, что у них осталось от цивилизации, это арбалеты, которые Гарри смастерил еще на D-17. Да еще возможность думать и разговаривать. Только с этим не клеилось. Из Ларисы каждое слово надо было клещами тащить. Тот раз, когда она рассказывала историю своего бегства, был единственным исключением. Гарри решил, что ей просто надо было выговориться.
Но он не терял надежду и продолжал придумывать разные способы, как изменить ситуацию. Необходимость критиковать снимала оковы с уст его спутницы, и, хотя диалог всегда носил для Гарри исключительно негативный характер, это, все-таки был диалог. Постепенно они заметно одичали. Стали чуткими и осторожными. Прекрасно читали следы и понимали малейшие нюансы поведения животных. Лес стал их домом.
